Безопасность российских АЭС
Высокая степень безопасности АЭС России обеспечена множеством факторов. Основные из них – это принцип самозащищенности реакторной установки, наличие нескольких барьеров безопасности и многократное дублирование каналов безопасности.
Необходимо отметить также применение активных (то есть требующих вмешательства человека и наличия источника энергоснабжения) и пассивных (не требующих вмешательства оператора и источника энергии) систем безопасности.
Кроме того, на всех станциях действует культура безопасности на всех этапах жизненного цикла: от выбора площадки (обязательно только в тех в местах, где отсутствуют запрещающие факторы) до вывода из эксплуатации.
Во многом благодаря сочетанию этих элементов опыт стабильной эксплуатации водо-водяных реакторов ВВЭР составляет уже более 1400 реакторо-лет.
Обеспечение безопасности эксплуатации реакторов
В реакторах ВВЭР применена композиция активной зоны, которая обеспечивает «самозащищенность» реактора или его «саморегулирование». Если поток нейтронов увеличивается, растет температура в реакторе и повышается паросодержание.
Но реакторные установки сконструированы таким образом, что само повышение паросодержания в активной зоне приведет к ускоренному поглощению нейтронов и прекращению цепной реакции. Этот эффект специалисты называют отрицательным «коэффициентом» реактивности, как температурным, так и паровым.
Таким образом, сама физика ректора обеспечивает самозащищенность на основе естественных обратных связей («отрицательная реактивность»).
Чтобы быстро и эффективно остановить цепную реакцию, нужно «поглотить» выделяемые нейтроны. Для этого используется поглотитель (как правило, карбид бора). Стержни с поглотителем вводятся в активную зону, нейтронный поток поглощается, реакция замедляется и прекращается.
Для того, чтобы стержни попали в активную зону при любых условиях, на российских АЭС их подвешивают над реактором и удерживают электромагнитами. Такая схема гарантирует опускание стержней даже при обесточивании энергоблока: электромагниты отключатся и стержни войдут в активную зону просто под действием силы тяжести (без каких-либо дополнительных команд персонала).
В этом отличие отечественных проектов от американского, использованного в Японии на АЭС «Фукусима-1» (он предполагал введение стержней снизу).
На российских АЭС в основном применяются двухконтурные схемы, в которых тепло может отводится прямо в воздух без участия каких-либо внешних источников водоснабжения.
Двухконтурная схема принципиально более безопасна, чем использованная в Японии одноконтурная, потому что все радиоактивные среды находятся внутри защитной оболочки (контайнмента), а в первом контуре нет пара — риск «оголения» топлива и его перегрева принципиально ниже.
Кроме того, реакторы ВВЭР комплектуются 4 парогенераторами, системы отвода тепла многопетлевые, то есть в них обеспечиваются значительные резервы воды. Если все же подача воды через резервные трубы необходима, на АЭС установлены отдельные насосы аварийного расхолаживания (по насосу на каждую трубу).
На российских АЭС с водо-водяными реакторами (ВВЭР) с учетом принципа единичного отказа и возможного необнаруживаемого отказа предусмотрены три независимых канала систем безопасности, каждый из которых может выполнить функции всей системы.
Системы безопасности рассчитаны на ликвидацию максимальной проектной аварии с разрывом главного циркуляционного трубопровода первого контура максимального диаметра.
Запасы воды также обеспечены многократно: сначала она будет подана из резервных емкостей, установленных в самом энергоблоке, а затем, если этой воды будет все еще недостаточно, вода начнет подаваться из трех дополнительных резервуаров.
Питание всех резервных насосов обеспечивается также автономно: каждый будет работать от своего дизель-генератора. Все генераторы располагаются в отдельных строениях, что не допускает их одномоментного выхода из строя. Любой из этих каналов (в случае отказа остальных) обеспечивает полный отвод тепла.
Работа всех этих защитных систем вместе потребуется только в случае максимальной проектной аварии. Все это количество воды, пролитое в реактор, аккумулируется специальной системой сбора и охлаждения. Собранную воду система подаст в активную зону вновь, то есть, как говорят специалисты, будет обеспечена рециркуляция теплоносителя.
4 барьера безопасности
Система безопасности современных российских АЭС состоит из четырех барьеров на пути распространения ионизирующих излучений и радиоактивных веществ в окружающую среду. Первый – это топливная матрица, предотвращающая выход продуктов деления под оболочку тепловыделяющего элемента.
Второй – сама оболочка тепловыделяющего элемента, не дающая продуктам деления попасть в теплоноситель главного циркуляционного контура. Третий — главный циркуляционный контур, препятствующий выходу продуктов деления под защитную герметичную оболочку.
Наконец, четвертый – это система защитных герметичных оболочек (контайнмент), исключающая выход продуктов деления в окружающую среду. Если что-то случится в реакторном зале, вся радиоактивность останется внутри этой оболочки.
Все российские современные ядерные реакторы типа ВВЭР имеют контайнмент. При этом оболочка рассчитана не только на внешнее воздействие – например, падение самолета, смерч, ураган или взрыв.
Контайнмент выдерживает внутреннее давление в 5 кг/см2 и внешнее воздействие от ударной волны, создающей давление 30 кПа, и падающего самолета массой 5 тонн.
То есть если предположить, что вся поданная в реактор вода превратится в пар и, как в гигантском чайнике, будет давить изнутри на крышку, то оболочка выдержит и это колоссальное давление.
Таким образом, купол энергоблока находится как бы в постоянной готовности принять удар изнутри. Для этого оболочка выполнена из «предварительно напряженного бетона»: металлические тросы, натянутые внутри бетонной оболочки, придают дополнительную монолитность конструкции, повышая ее устойчивость.
Объем контайнмента довольно большой – 75 тыс. куб. метров, риск скопления в нем водорода во взрывоопасной концентрации значительно меньше, чем на АЭС «Фукусима-1».
В случае аварии для снижения давления пара внутри защитной оболочки установлена спринклерная система, которая из-под купола блока разбрызгивает раствор бора и других веществ, препятствующих распространению радиоактивности.
Там же ставятся рекомбинаторы водорода, не позволяющие этому газу скапливаться и исключающие возможность взрыва.
Системы безопасности и специальные устройства
В частности, одним из элементов системы аварийного охлаждения активной зоны современных российских АЭС являются специальные емкости с борной кислотой, находящиеся над реактором. Каждая емкость представляет собой толстостенный сосуд из двухслойной стали объемом 60 кубических метров, работающий под давлением в 60 атмосфер и выше.
В случае максимальной проектной аварии – разрыва первого контура охлаждения реактора – содержимое этих емкостей самотеком оказывается внутри активной зоны реактора, и цепная ядерная реакция гасится большим количеством борсодержащего вещества, хорошо поглощающего нейтроны.
Такого количества раствора достаточно для охлаждения активной зоны до подключения системы аварийного расхолаживания и охлаждения бассейна выдержки.
Принцип глубокоэшелонированной защиты предполагает также наличие такой концепции безопасности, которая предусматривает не только средства предотвращения аварий, но и средства управления последствиями запроектных аварий, обеспечивающих локализацию радиактивных веществ в пределах гермооболочки.
К ним относятся упомянутые выше системы удаления водорода (с пассивными рекомбинаторами); защиты первого контура от превышения давления; отвода тепла через парогенераторы; отвода тепла от защитной оболочки и устройство локализации расплава (так называемая «ловушка расплава»).
Например, система отвода тепла от защитной оболочки обеспечивает долговременный отвод тепла при любых аварийных ситуациях, в том числе и при полном обесточивании АЭС. Что касается устройства локализации расплава, то оно обеспечивает локализацию расплава и исключает возможность его выхода за пределы гермооболочки при любых сценариях.
Впервые им была оснащена АЭС «Тяньвань» в Китае, построенная по российскому проекту. Оно предусмотрено также и в новом проекте «АЭС-2006». Фактически это холодный тигель, расположенный под реактором и заполненный так называемым «жертвенным» материалом из оксидов железа и борной кислоты, который позволяет мгновенно заглушить реакцию..
Его наличие позволяет гарантировать, что расплавленное топливо, «упав» в этот огнеупорный стакан, останется в стабильном состоянии, то есть будет сохранена подкритичность расплава.
Обеспечение устойчивости к землетрясениям
Стечение природных катаклизмов на территории расположения АЭС в России, которые могут повлечь за собой аварию, сопоставимую с аварией на станции «Фукусима-1», невозможно.
В настоящее время все российские АЭС находятся в зонах низкой сейсмоопасности.
В европейской части нашей страны, на Великорусской плите, которая считается устойчивым массивом, землетрясения либо не происходят вовсе, либо происходят, но с небольшой интенсивностью (не более 5-6 баллов по шкале Рихтера).
Предотвращение отказов и нарушений норм безопасной эксплуатации обеспечивается за счет выбора безопасной площадки размещение АЭС, применения консервативных принципов проектирования, наличия система обеспечения качества при выборе площадки, проектировании, строительстве и эксплуатации, а также культуры безопасности.
Выбор безопасной площадки предполагает, в частности, определение прогнозируемого уровня сейсмического воздействия, который вычисляется отдельно для каждой площадки и каждого блока.
Например, в ходе дополнительных исследований в районе 8-10 балльной сейсмичности могут быть выделены пригодные площадки в пределах 7-балльной зоны сейсмичности и однородных массивов гранитоидов, вдали от эпицентров мелкофокусных землетрясений.
При выполнении таких работ в расчет берется уровень сейсмичности максимального расчетного землетрясения (МРЗ), которое может произойти с вероятностью 1 раз в 10 тысяч лет (и не более 8 баллов). Исходя из этого прогноза осуществляется выполнение соответствующих расчетов для строительных конструкций, проектирование всех трубопроводов и оборудования. При необходимости оборудование оснащается гидроамортизаторами.
Действующими нормами запрещено размещать АЭС: на площадках, расположенных непосредственно на активных разломах; на площадках, сейсмичность которых характеризуется интенсивностью максимальных расчетных землетрясений (далее – МРЗ) более 9 баллов по шкале сейсмической активности Медведева-Шпонхойера-Карника; на территории, в пределах которой нахождение атомных электростанций запрещено природоохранным законодательством.
Защита от аварий, террористических атак
Наконец, наличие собственных сил гражданской обороны и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций (ГО и ЧС) на каждой АЭС делает максимально оперативным реагирование на нештатные ситуации.
Эти подразделения находятся в постоянной готовности и оснащены необходимыми техническими средствами, в том числе резервными источниками питания и резервными насосами.
Обычные пожарные машины могут подключаться к любому энергоблоку через специальные штуцеры на корпусах блоков, которые разнесены на разные стороны с тем, чтобы не быть одновременно поврежденными.
Существуют специальные штабы по управлению кризисными ситуациями (например, Ситуационно-кризисный центр Росатома и такой же собственный центр АО «Концерн Росэнергоатом»), осуществляется планирование мероприятий в случае ЧС, регулярно проводятся соответствующие учения. Такие антикризисные центры в случае необходимости оперативно согласуют свои действия с МЧС РФ и Министерством энергетики РФ. Наконец, существуют также убежища и средства защиты персонала на площадке каждой АЭС.
С точки зрения защиты от террористов, все действующие АЭС надежно охраняются Внутренними войсками МВД России, которые имеют необходимое вооружение, технику и оснащение.
Система охраны периметра объектов построена таким образом, что любой террорист (нарушитель) будет задержан на линии охраны. Пронос (провоз) на территорию АЭС запрещенных предметов (оружие, боеприпасы и пр.) невозможен, на всех КПП установлены приборы обнаружения и видеонаблюдения.
Таким образом, совершение противоправных действий, которые повлекут тяжкие последствия для жизни и здоровья граждан, маловероятно.
Прочие меры по обеспечению защиты
На всех российских станциях после аварии на Чернобыльской АЭС были проведены дополнительные исследования возможных аварийных ситуаций и путей их преодоления.
Были предприняты усилия по минимизации роль человеческого фактора в кризисных ситуациях, была проведена модернизация систем безопасности на старых станциях.
В результате на всех действующих станциях нашей страны есть несколько систем, которые включаются одна за другой в случае возникновения ситуации обесточивания, полностью исключая возможность такого развития событий, какое имело место в Японии.
Наконец, на всех российских атомных станциях установлена автоматическая система контроля радиационной обстановки (АСКРО). Она предусматривает наличие датчиков, которые фиксируют уровень радиации вокруг радиационно опасных объектов в режиме реального времени. Показания этих приборов передаются на специальный сайт в Интернете.
Если рассматривать безопасность АЭС, получивших разрешение на продление сроков эксплуатации, то любое подобное продление – это итог масштабной работы по проверке состояния всех систем и конструкционных материалов.
При продлении принимается во внимание ресурс оборудования, получаются подтверждения конструкторов, которые обязаны гарантировать безопасность своего объекта сверх проектных сроков. Только при наличии таких гарантий может быть вынесено решение о продлении.
На всех энергоблоках АЭС, получивших лицензию Ростехнадзора на продление срока службы сверх проектного, был выполнен комплекс работ по крупномасштабной модернизации и замене оборудования и систем АЭС, обеспечивших достижение уровня современных требований к состоянию безопасности АЭС.
Однако бесконечно продлением заниматься нельзя, потому что есть фактор старения материалов, кроме того, невозможно на старые реакторы поставить некоторые новые системы безопасности. Поэтому идет работа по строительству в Российской Федерации новых энергоблоков взамен выбывающих старых.
На каждом из них стоимость систем безопасности, предотвращающих радиоактивное воздействие на население и окружающую среду при самых неблагоприятных условиях (падение тяжелого самолета, землетрясение, цунами, взрывная волна), составляет около 40% от общей стоимости сооружения.
Конечная цель – гарантировать, что ни при каком сценарии не будет угрозы выхода радиоактивности за пределы площадки.
В связи с событиями в Японии, приведшими к аварии на АЭС «Фукусима», Концерном «Росэнергоатом» разработан и выполнен анализ сценариев возможного развития аварий на российских АЭС с определением мероприятий для смягчения последствий и снижения воздействия на население и окружающую среду в случае тяжелой запроектной аварии.
Мероприятия по повышению устойчивости к экстремальным внешним воздействиям для строящихся, находящихся на этапе ввода в эксплуатацию и проектируемых АЭС, по объему и содержанию аналогичны мероприятиям для эксплуатируемых АЭС.
К ним относятся: анализ защищенности объекта при экстремальных внешних воздействиях по методике, предложенной Ростехнадзором; программа реализации дополнительных проектных решений для снижения последствий запроектных аварий на АЭС; установка дополнительного оборудования (автономных мобильных дизель-генераторов и мобильных насосных установок).
В 2011-2012 годах на все АЭС осуществлена поставка дополнительной передвижной противоаварийной техники. В 2012-2014 годах осуществлена подготовка проектно-сметной документации, проведены расчеты, анализы и обоснования, поставлено дополнительное оборудование и материалы.
В 2012 году было завершено оснащение всех действующих АЭС мобильной противоаварийной техникой на общую сумму 2,6 млрд руб. Продолжается выполнение долгосрочных мероприятий (до 2021 года), направленных на реализацию и внедрение на АЭС дополнительных проектных решений.
Более подробную информацию об обеспечении безопасности АЭС России можно получить на сайте ОАО «Концерн Росэнергоатом».
Как работают системы безопасности современной российской АЭС?
Как работает АЭС?
Источник: http://www.rosatom.ru/about-nuclear-industry/safety-russian-npp/
Обеспечение промышленной безопасности на атомных станциях
Все сотрудники ОАО «Концерн Росэнергоатом» трудятся как единая команда, объединенная общей целью, и в своей работе руководствуются такими главными ценностями, как безопасность и ответственность за результат. В работе компании в первую очередь обеспечивается полная безопасность людей и окружающей среды, что является наивысшим приоритетом.
Каждый несет личную ответственность за результат своей работы и качество своего труда перед государством, отраслью, коллегами и заказчиками. Оцениваются не затраченные усилия, а достигнутый результат. Основной деятельностью концерна является производство тепловой и электрической энергии на атомных станциях.
Атомная электрическая станция, как и тепловая станция, представляет собой крупное самодостаточное промышленное предприятие с одним лишь отличием, что в качестве топлива используется не органическое, а ядерное, и, соответственно, имеются системы и оборудование, специально сконструированные для использования в области атомной энергии, необходимые для безопасной эксплуатации ядерных установок и пунктов хранения ядерных материалов. В связи с этим при эксплуатации систем и оборудования, расположенных на территории атомной станции, применяется законодательство как в области использования атомной энергии, так и в областях других видов безопасности, в том числе промышленной, пожарной, экологической, безопасности ГТС.
Международное право также накладывает свои ограничения на использование ядерных установок. Конвенция «О ядерной безопасности», подписанная в г. Вене 17 июня 1994 года (Россия подписала конвенцию 20 сентября 1994 года), устанавливает, что все организации, подписавшие конвенцию, занимающиеся деятельностью, непосредственно связанной с ядерными установками, обязаны проводить политику, при которой приоритет отдается ядерной безопасности. Учитывая требования международного права и законодательства РФ в различных областях безопасности, концерн при обеспечении требований промбезопасности столкнулся с необходимостью разграничения применения норм и правил при несомненном приоритете ядерной и радиационной безопасности. Концерном одним из первых проведена работа по реализации Положения об отнесении объектов использования атомной энергии к отдельным категориям и определении состава и границ таких объектов, утвержденного постановлением Правительства РФ от 30 декабря 2012 года № 1494. Подготовлено Решение об отнесении объектов использования атомной энергии к отдельным категориям, которое определило границы между объектами использования атомной энергии и ОПО и тем самым распределило области применения различного законодательства. На территории атомной станции и за ее пределами можно выделить площадки, на которых применяется оборудование, имеющее признаки опасности в соответствии с Федеральным законом «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» от 21 июля 1997 года № 116-ФЗ, не связанное с обеспечением безопасности ядерных установок. Это так называемые площадки подсобного и обеспечивающего хозяйства АЭС: склады кислот и щелочей; склады дизельного и мазутного топлива или иных горюче-смазочных материалов; площадки козловых кранов на складских участках; участки ремонта оборудования; котельные; трубопроводы систем теплоснабжения. В целях реализации требований промышленной безопасности концерном до появления обязательного требования было разработано Положение о системе управления промышленной безопасностью, которое интегрировано в общую систему управления безопасностью компании. Выстроена вертикально подчиненная структура службы производственного контроля промышленной безопасности.
Служба производственного контроля промышленной безопасности представляет собой функционально подчиненные подразделения, ОАО «Концерн Росэнергоатом» и филиалов (АЭС), осуществляющие производственный контроль над соблюдением требований промышленной безопасности.
Основными исполнительными подразделениями данной службы являются Центральная служба производственного контроля промышленной безопасности, которая находится в Технологическом филиале, и отделы технической инспекции и промышленной безопасности на атомных станциях.
Эти подразделения функционально подчинены директору Департамента контроля безопасности и производства, который и осуществляет руководство службой.
Одной из основ обеспечения безопасности является наличие на местах ответственного и квалифицированного персонала, который обслуживает оборудование или осуществляет над ним контроль.
Подбор персонала на АЭС проводится в соответствии с отраслевым документом — Организация работы с персоналом на атомных станциях, в соответствии с которым к персоналу предъявляются жесткие требования, в том числе по психологической совместимости. Площадки размещения складов кислот и щелочей, дизельного и мазутного топлива являются декларируемыми объектами.
Для них спланированы мероприятия по готовности к действиям по локализации и ликвидации последствий аварий, предусмотренные Планами мероприятий по защите персонала в случае аварии на АЭС, Планами мероприятий по локализации и ликвидации последствий аварий на ОПО.
Персонал проходит обучение действиям в случае аварии или инцидента на ОПО и регулярные тренировки. Также заключены договоры с профессиональными аварийно-спасательными формированиями. Пристальное внимание уделяется таким ОПО, как участки трубопроводов теплосети.
К примеру, большинство АЭС участвуют в теплоснабжении городов-спутников, в которых живут не только работники концерна. В частности, Билибинская АЭС является единственным источником тепла для г. Билибино, расположенного в Чукотском автономном округе, где температура окружающего воздуха может опускаться ниже 50 °C.
Поддержание этих объектов в исправном состоянии является для концерна социально значимой задачей.
С целью автоматизации деятельности службы производственного контроля промышленной безопасности и управления промышленной безопасностью разработана и внедрена автоматизированная информационная система управления «Промышленная безопасность», которая позволяет вести учет необходимых показателей состояния промышленной безопасности и формировать отчет для Ростехнадзора в электронном виде в соответствии с требованиями приказа Ростехнадзора от 23 января 2014 № 25.
Организовано проведение регулярных ежегодных совещаний с представителями атомных станций, ГК «Росатом», Федеральной службы по экологическому и технологическому надзору. Совещания проводятся на разных АЭС, для того чтобы работники могли обмениваться опытом непосредственно на объектах, увидеть их состояние, реализацию различных технических решений, передовой опыт лучших АЭС. На совещаниях традиционно рассматриваются итоги предшествующего периода, ставятся задачи на предстоящий год, обсуждаются насущные вопросы, идет поиск путей решения возникших проблем.
Москва, ул. Ферганская, д. 25, тел. (495) 647-41-89, факс: (495) 647-46-03,
e-mail: info@rosenergoatom.ru, http://www.rosenergoatom.ru/
Источник: https://prominf.ru/article/obespechenie-promyshlennoy-bezopasnosti-na-atomnyh-stanciyah
Избранные материалы
Владимир АСМОЛОВ,
советник генерального директора Госкорпорации «Росатом»
Владимир Асмолов – первый заместитель генерального директора АО «Концерн Росэнергоатом» в 2006–2016 годах, многолетний главный редактор журнала «РЭА». В настоящее время – советник генерального директора Госкорпорации «Росатом».
Доктор технических наук, профессор, автор более 200 научных трудов.
Награжден орденом Мужества за участие в ликвидации последствий Чернобыльской аварии, орденом Почета – за сооружение АЭС в Китае, всеми высшими ведомственными наградами
В начале девяностых годов был дан недвусмысленный ответ на вопрос, как сохранить (и развивать дальше) атомную энергетику России: нужна структура, которая бы консолидировала усилия по решению назревших к тому времени проблем. Такой структурой, объединившей отечественные атомные станции, и стал Концерн «Росэнергоатом».
Можно сказать, что «ребенок» появился на свет очень вовремя. С одной стороны, это были годы распада межхозяйственных связей, массовых неплатежей, когда совместное выживание АЭС становилось жизненной необходимостью. С другой стороны, пришло время для создания правовой основы и принципов регулирования отношений, возникающих при использовании атомной энергии.
Такой закон не мог быть принят ранее – нужно было пройти через Чернобыль и последующие драматические события, коренным образом изменить собственные взгляды, в полной мере осознать свою ответственность за безопасность. И нужны были по‑настоящему высоконравственные люди, чтобы, теперь уже и в законодательном порядке, взять всю полноту этой ответственности на себя.
Такие люди нашлись в Концерне и в целом в ядерном сообществе страны.
Закон об использовании атомной энергии, который мы создавали общими усилиями, определил, что главным ответственным за безопасность является эксплуатирующая организация.
Это соответствует принципам и требованиям, развитым всем мировым атомным сообществом, и является «красной линией» закона, «красной линией» того, за что отвечает Концерн.
По-другому выстраивать жизнь
За дымкой лет кажется, что вопрос обеспечения безопасности при эксплуатации АЭС всегда стоял на подобающей высоте.
Однако более 50 лет назад, когда появились наши первые промышленные АЭС, Белоярская и Нововоронежская, четкая граница между различными производствами электроэнергии – атомными и неатомными – еще не была проведена. Вплоть до Чернобыля во главу угла ставился экономический фактор.
Экономика была очень важна и для наших корифеев – «отцов-основателей» отрасли: Игоря Васильевича Курчатова, Анатолия Петровича Александрова.
Но в отличие от многих они с самого начала понимали, что, если имеешь дело с такой суперконцентрированной энергией, как энергия атома, нужно абсолютно по‑другому выстраивать свою жизнь. И в первую очередь – создавать регулирующий орган, создавать внутреннюю и внешнюю инфраструктуру, которая необходима для обеспечения безопасности производства энергии на АЭС.
Первым серьезным звонком для атомной энергетики, который прозвучал в 1979 году, стала тяжелая авария на АЭС «Три-Майл-Айленд» в США. Но эта авария прошла по касательной, по‑настоящему она задела лишь узкий слой людей, в основном исследователей, ученых.
И если в США и на Западе после нее были выделены очень серьезные средства на исследования по безопасности, то в Советском Союзе, несмотря на все обоснования и просьбы атомщиков, обращенные к правительству, не было сделано практически ничего.
Ответ был простой: зря беспокоитесь, товарищи, наши атомные станции безопасны, потому что они… советские.
После предупредительного звонка «Три-Майла» пробил колокол Чернобыля. Следует отметить, что атомщики шли ликвидировать последствия этой катастрофы, четко осознавая свою ответственность за случившееся. Бытовавшее тогда мнение, что во всем виноваты операторы БЩУ, было в корне ошибочным.
Виноваты были все – это была, как я неоднократно отмечал, системная, общая человеческая ошибка, вызванная недостаточностью знаний и усугубленная недостатком ответственности.
Это была ошибка операторов; ошибка ученых, которые не в полной мере знали физику реакторов РБМК; ошибка конструкторов, создавших аварийную защиту, которая могла способствовать разгону ядерной реакции. Это была также ошибка политического руководства страны, которое игнорировало все ранее поступавшие предупреждения.
Непреложный факт: еще до Чернобыля мой учитель Виктор Алексеевич Сидоренко направил главному конструктору письмо, где один в один описал явления, которые позже произошли на Чернобыльской АЭС. Но в ответе было написано, что такие явления маловероятны и что исследования их не относятся к приоритетным.
После Чернобыля была разработана концепция обеспечения безопасности – концепция глубокоэшелонированной защиты, начала создаваться необходимая государственная инфраструктура.
Системно стали проводиться научные исследования.
Осенью 1986 года Политбюро приняло решение о создании системы водородной безопасности, ловушки под активной зоной реактора, системы вентиляции защитной оболочки на случай повышения в ней давления.
Провести эту огромную работу было бы невозможно без создания эксплуатирующей организации, объединяющей АЭС. Перед глазами у нас был опыт французской «Электрисите де Франс» (EDF), американских атомных станций, сообща финансирующих проведение необходимых научно-исследовательских работ.
Успех процесса создания эксплуатирующей организации определялся, как я уже сказал, тем, что во главе его в то время стояли исключительно адекватные, знающие, высоконравственные люди.
Это Евгений Иванович Игнатенко, с которым мы в 1986 году бок о бок работали в Чернобыле (а еще до этого я был одним из рецензентов его докторской диссертации), это блестящий Армен Артаваздович Абагян с коллективом ВНИИАЭС (мой старший товарищ, бывший оппонентом уже на защите моей докторской диссертации), Борис Васильевич Антонов, Эрик Николаевич Поздышев и многие другие. Была создана уникальная по человеческим качествам команда директоров атомных станций.
Практически с первых шагов своего существования Концерну пришлось столкнуться с такими негативными явлениями, как падение генерации, аварийность, неплатежи за электроэнергию, что потребовало появления других умелых людей, которые могли в этих условиях поддерживать на плаву экономику компании.
И все‑таки последнее слово в Концерне всегда было за техническими специалистами – людьми, которые отвечали за ядерную и радиационную безопасность. Концерн – гарант безопасности АЭС на протяжении всего жизненного цикла: от проектирования до вывода из эксплуатации. Безопасность – это первый приоритет, эффективность – второй.
Стрелка весов всегда склоняется в пользу безопасности, потому что любая авария сразу перечеркивает все денежные выигрыши.
Во времена массовой приватизации существование Концерна находилось под угрозой. Атомные станции не раз пытались оторвать от атомной отрасли и перетащить в РАО ЕЭС.
Только благодаря твердой позиции и профессионализму руководства атомной отрасли подобных сценариев развития событий удалось избежать. Эта позиция подготовила условия для ренессанса атомной энергетики.
С течением времени Концерн окреп, «накачал мускулы» и вышел на центральное место в системе эксплуатации, выполняя на практике те требования, которые прописаны в наших законах.
Не сбиться с пути
Очень важно, что в период, когда в стране ничего не строилось, происходил распад экономики, совершался переход от тоталитарного государства к демократии непонятно какого образца, мы, атомщики, не сбились с магистрального пути. В этом проявилось наше профессиональное единство. Ничего не строили, но проекты новых станций уже начали реализовывать.
Появились новые проекты ВВЭР, один из которых в итоге пошел в Индию, другой – в Китай. Началась совместная работа с финнами, которая в настоящее время дошла до стадии реализации строительства АЭС «Ханхикиви» (хотя это наиболее рискованный на сегодня с точки зрения экономики проект). Работа проектантов, конструкторов и Курчатовского института продолжалась.
Начались развернутые работы в международных проектах по исследованию тяжелых аварий.
Для меня лично одним из результатов активного участия в этих международных проектах стало официальное приглашение на работу в США в 1991 году на очень-очень большую зарплату, в 2003 году – приглашение на позицию заместителя генерального директора МАГАТЭ.
Последнее предложение поступило через Александра Юрьевича Румянцева, который был тогда министром РФ по атомной энергии.
Ответ мой был очень прост: «Разве такие специалисты, как я, больше в России не нужны?» Через два месяца я стал заместителем министра… Рассказываю это не для того, чтобы подчеркнуть свои достоинства. Я – продукт атомной отрасли.
И такие «продукты» были и есть в Курчатовском институте, в Концерне «Росэнергоатом», в Атомстройэкспорте, во многих проектных, конструкторских, научных организациях отрасли. Главное во всех нас – наличие стержня, который не ломается под воздействием обстоятельств.
10… 20… 30 лет спустя
Выбираясь из‑под обломков рухнувшей экономики девяностых, мы не только создали новые проекты, но и начали достраивать заброшенные энергоблоки – Ростовский и Калининский.
Положение к тому времени было абсолютно плачевное: ни строительных организаций, ни денег. Резко негативное общественное мнение. Еще в 1991 году большой командой (Абагян, Лунин, Сааков) мы приезжали в Ростов, уговаривали не закрывать строительство.
В результате станцию с огромными усилиями удалось пустить только десять лет спустя…
Дальше наступила эпоха, когда у руля атомной отрасли стоял Александр Юрьевич Румянцев. Страна еще далеко не благоденствует, денег нет. И у нас на всю нашу работу всего 16 млрд руб. (для сравнения: сегодня один Концерн тратит в год на модернизацию энергоблоков 1,5 млрд долл.).
С этими деньгами начали достраивать третий калининский энергоблок с новейшей АСУ ТП. Одним броском, в тяжелейших условиях, перешли от аналоговой техники к цифровой. Дальше пошел второй Ростовский, потом – четвертый Калининский.
На Ростовской АЭС сложилась уникальная команда – Александр Паламарчук, Андрей Сальников и другие специалисты. С ними учился, впитывая как губка накопленную мудрость эксплуатирующей организации, Валерий Лимаренко.
Сейчас на выходе уже четвертый ростовский энергоблок, и вся эта стройка является примером того, как можно экономить деньги, как можно пускать объекты в срок с высоким качеством работ.
Сложнейшая ситуация у нас была с блоком БН-800 на Белоярской АЭС. 30 лет не пускали блоки на быстрых нейтронах. Потерян опыт, потеряны специалисты. Начали физпуск – пошли неопознанные реактивностные эффекты. Пришлось мне отдавать команду на прекращение физпуска, устранять выявившиеся недостатки.
В итоге полтора года остановки. Я считаю, что в тех условиях мы сполна продемонстрировали ответственность эксплуатирующей организации как гаранта безопасности за свое дело. Нравственность – это осознание своей ответственности. Без нравственности в атомной энергетике никогда не добиться результата.
Думать о будущем!
Ядерная генерация России является системообразующим источником электрогенерации страны. Она безопасна, надежна и эффективна.
Если ядерно-оружейный комплекс Госкорпорации «Росатом» надежно обеспечивает обороноспособность страны, то Электроэнергетический дивизион – ее энергетическую безопасность.
Внедряются в жизнь новые разработки – проекты АЭС-2006, ВВЭР-ТОИ. Это означает, что Концерн думает о завтрашнем дне.
Обсуждая будущее Концерна, мы обсуждаем будущее ядерно-энергетической системы страны. Какие проблемы надо решать уже сейчас, чтобы существование атомной энергетики было обеспечено в обозримой исторической перспективе?
Самые простые требования – безопасность, эффективность – не являются предметом дискуссии, они понятны и безальтернативны. Безусловно, необходим перевод ядерного топлива практически в категорию возобновляемого топлива, то есть обеспечение замыкания ядерного топливного цикла по урану и плутонию. Нам надо решать проблему ядерного наследия – научиться работать с отработанным ядерным топливом.
Следующее требование имеет отношение уже к экономике: мы должны работать не только на электричество, но и на высокопотенциальное тепло, чтобы, например, в высокотемпературных реакторах прямым способом получать водород – новый энергоноситель. Мы должны использовать это высокотемпературное тепло, которое находится в наших руках, в металлургии. А также широко использовать низкотемпературное тепло в отоплении городов. Мы должны освоить опреснение.
Следствием всех этих мер должно стать значительное расширение рынков сбыта для атомной энергии.
Мое глубокое убеждение – Концерн не должен быть ТОЛЬКО образцовым цехом по генерации электроэнергии, это путь в никуда. Концерн должен быть ядром Электроэнергетического дивизиона Госкорпорации «Росатом», «головой», постоянно думающей, размышляющей о сегодняшнем и завтрашнем дне.
Это в огромной степени относится к проведению НИОКР. Последние совместные заседания научно-технических советов Росатома и Росэнергоатома показали, что мы знаем свои проблемы и работаем над их решением.
Есть движение по энергоблоку БН-1200 – выделяется 1,5 млрд руб. на проведение недостающих исследований.
Мы подчеркиваем, что есть резервы у технологии ВВЭР, например, переход на регулируемый спектр, который даст новое качество и серьезную экономию топлива.
Мы готовы вложиться в технологию реакторов на быстрых нейтронах и программу развития водо-водяных реакторов, чтобы создать двухкомпонентную энергетику.
Мы говорим о возможности создания единой программы по совершенствованию оболочечных материалов – и для РБН, и для ВВЭР.
Мы рассматриваем возможности удешевления «малых» и «средних» реакторов и взвешиваем шансы их строительства в конкретных странах и на конкретных территориях.
Проведением примерно 80 % исследований в рамках НИОКР мы подтверждаем свое право на жизнь. Но всегда должен быть «налог на добавленную стоимость» – 20 % НИОКР, устремленных в будущее.
Этого мне и хотелось бы пожелать всей атомной отрасли и конкретно Концерну «Росэнергоатом» как лидеру Ядерно-энергетического дивизиона.
Источник: http://rosenergoatom.pro/index.php/rubriki/glavny-kalibr/528-bezopasnost-aes-eto-vopros-nravstvennogo-poryadka
Так ли безопасны атомные станции?
К поездке на Нововоронежскую АЭС я подготовился основательно – все эти Фукусимы и Чернобыли, радиация и гигантские грибы, люди с тремя головами и квакающие собаки… Сами понимаете, какой везде творится бардак – а уж что может происходить в отрасли, где цепная ядерная реакция в любой момент из УПРАВЛЯЕМОЙ (энергетика) может превратиться в НЕУПРАВЛЯЕМУЮ (ядерное оружие), одному РосЭнергоАтому известно. Короче говоря, годовой запас апельсинов был предварительно и благополучно сожран, два литра красного-полусладного выпито в поезде через трубочку, а счетчик Гейгера я на всякий случай встроил в… ну, это личное. Действительность оказалась хуже, чем я предполагал.
А предполагал я, что на АЭС меня будет ждать смертная скука в обнимку с тоской и полное отсутствие каких-либо событий. Оно, впрочем, и логично, ведь самая лучшая обстановка на атомной станции – это абсолютное спокойствие и умиротворенность. Значит все штатно. Значит никаких неординарностей и экстренных мер. Значит атом – по-прежнему мирный. Так всё, собственно, и получилось – приезд двух десятков блогеров стал самым масштабным испытанием для атомщиков за последние несколько лет. Нет, нас не возили в золотой клетке и даже не водили на электротоковом поводке (хотя сотрудники службы безопасности станции явно не считали эту меру по отношению к блогерам чрезмерной). Но куча людей с фотоаппаратами, снующие повсюду, ежесекундно клацающие затворы, миллионы частенько глупых вопросов (типа, а с потенцией у вас тут все в порядке? и Можно я вот эту кнопочку нажму?) – да, мы добавили головной боли пресслужбе АЭС и ее безопасникам!
Вот о безопасности на атомной станции я вам сейчас и расск…
Но стоп! Разглашать секреты атомной безопасности категорически не рекомендуется. Фотографировать сотрудников и всякие крутые спецсредства – тоже нельзя, потому что мало ли какие идиоты мой текст прочитают.
Все мои заверения, что мой блог идиоты не посещают, так и не помогли, и фоткать очень крутую колючую проволоку мне не разрешили. Кстати, произошел там и забавный эпизод.
Кто-то из блогеров (кажется, это был я) пошутил, что, мол, по периметру небось куча скрытых пулеметов расставлено, так что шаг влево-вправо… Смеялись почти все. СБ-эшники напряженно переглянулись, а я приберег шутку про вкопанные мины на более подходящий случай.
Знаете, я даже немного завидую Игорю zavodfoto. Он ездит по стране, фотографирует все эти предприятия, гигантские и сложные машины, и, похоже, по-хорошему влюблен не только в свою работу, но и в сами многочисленные производства.
Он с такой любовью примеряет объектив к очередной промышленной штуке, которая у меня, гуманитария, вызывает минимум непонимание, а максимум – равнодушие. Так вот мне завидно, что можно получать кайф, фотографируя бездушные агрегаты. Я же всегда предпочитал живое общение с людьми, прикосновение к их байкам и историям.
Поэтому свой дальнейший рассказ я с позволения Маэстро Промышленной Съемки буду иллюстрировать его фотографиями 😉
Итак, Нововоронежская АЭС.
Станция расположена в 45 километрах от Воронежа, вблизи от (вы не поверите!) города Нововоронеж.
Построенная одной из первых в СССР, она каким-то чудесным образом на сегодняшний день превратилась в самую современную не только в России, но и вообще в мире! Все дело в новом поколении ядерных реакторов (поколение 3+), которые успешно осваиваются (6-й энергоблок) и достраиваются (7-й энергоблок). Это поколение носит юмористическое название «постапокалипсисичное».
Здесь явный намек на события в японской Фукусиме, когда природный катаклизм чуть не спровоцировал самый настоящий Апокалипсис. Новоронежская АЭС от таких катаклизмом чуть поморщится, покряхтит – но сдюжит, и наш дряной мир из чрева ядерных реакторов не уничтожит. «Постапокалипсисичное» — юморок у ядерщиков тот еще…
Кстати, о сиськах. Почему-то принято считать, что атомная энергетика – исключительно мужской вид спорта.
Кем принято, когда и зачем – история умалчивает, однако невооруженным взглядом видно, что процент мужского контингента на станции в разы превышает количество прекрасного пола (половиной в контексте атомной энергетики у меня даже язык не повернется их назвать).
На все мои вопросы, а не кроется ли за этим сексизм и не нужно ли натравить на атомщиков представительниц самого отвратительного сообщества ЖЖ (вот уж где процветает сексизм) – феминисток – сотрудники АЭС улыбались, играли мышцами и кивали на огромные вентили. Мол, тут вам не модельный бизнес, барышням не провернуть.
Пффффхааа! Не там они контингент ищут!
Женщин на станции немного, но женами атомщиков они становятся вполне охотно. И тут дело не в том, что работники АЭС как-то по-особому… ммм… любят своих жен, а в жесточайших нормах контроля, введенных в отрасли. Многочисленные тесты, проверки, медобследования – там мужики просто-напросто НЕ БУХАЮТ. Вообще.
Так что любой атомщик в нашей стране побеждающего алкоголизма – это лакомый кусочек для женского принципиального организма. Пару баек на этот счет мне с гордостью рассказали сами АЭСники, но я их вам перессказывать не буду, там юмор тяжелый, мужской, с подробностями и аутентичностью.
В любом случае, девки, если мужика надо непьющего, работящего и чтобы с зарплатой хорошей (реально хорошей – в среднем под 60-70 тысяч в месяц выходит) – то собирайте свои Лабутены и фальшивые бриллианты в фальшивые же Луи Вуиттоны, сдавайте ключи от съемных хат в Бирюлево, прыгайте в поезд Москва-Воронеж и дуйте на маршрутке прямиком в Новоронеж, здесь вас ждет россыпь неокольцованных атомщиков!
Раз уж затронули вопросы гендерного баланса, стоит отметить и самую важную составляющую этого баланса. Итак, самое главное – на здоровье (психическом и физическом) соседство с кучей работающих ядерных реакторов никак не сказывается.
То есть я, конечно, уточнил, почувствует ли моя дражайшая и любимейшая супруга последствия моего визита на АЭС, но все вокруг меня клятвенно заверили и успокоили – все будет ок, Руслан Батькович, Новоронежская станция является одной из самых безопасных в мире, утечка радиационных отходов здесь в принципе исключена, а различные выбросы в атмосферу не имеют вообще никакого отношения к реактору. Повсюду на станции расставлены установки радиометрического контроля, но и мой счетчик Гейгера в… ну вы помните — он тоже был спокоен и молчалив.
Кстати, многие люди, видя атомные станции издалека или на фотографиях, обращали внимание на дым из гигантских труб. Все это провоцирует массу слухов – будто бы выбрасывается в воздух остатки ядерного топлива, радиация летает по округе и так далее.
Я и вовсе в детстве считал, что эти огромные трубы – пусковые установки для ядерных ракет, а дым из них – это типа прогревают. Но спешу разочаровать всех яйцеголовых и фольгооблаченных!
Во-первых, это не дым, а пар. Пар, самый настоящий, водяной. Просто вода, испаряясь, образует пар. Это физика. Второй класс, третья четверть. А воды там очень и очень много – недаром все АЭС строятся вблизи водоемов, ведь для охлаждения зверски разогретых реакторов необходимы огромные объемы воды. Кольская АЭС забирает воду из озера Имандра, а Нововоронежская из реки Дон.
Во-вторых, это не трубы, а градирни. Такие огромные установки, которые служат для охлаждения, собственно, самой охлаждающей воды. Весь процесс весьма замкнут – вода охлаждает реактор, потом поднимается на самый верх и под действием силы тяжести срывается потоком вниз, охлаждаясь за это время на несколько десятков градусов.
Потом мощная турбина всасывает эту воду в себя из бассейна (мне настоятельно порекомендовали не нырять в этот бассейн, потому что мощность, простите, всасывания слишком велика и писать в бложике потом будет некому) и направляет весь уже охлажденный объем обратно на охлаждение реактора.
Вода эта являет собой своеобразный дистиллят – она максимально от всего очищена и совершенно безопасна для окружающей среды. Хотя пить я не рискнул все же.
Тема экологии на АЭС волнует всех – тут к бабке Варламова не ходи. Выяснилось, что Нововоронежская станция построена по радикально иному принципу, нежели Чернобыльская и Фукусимская.
Эти две многострадальные были созданы по единому, нынче сильно устаревшему проекту и являются так называемыми «одноконтурными станциями», тогда как современная Нововоронежская – уже двухконтурная. Еще одним отличием является механизм защита реактора при внештатной ситуации.
Авария на Фукусиме всерьез заставила атомщиков задуматься о проблеме «убирания» реактора – то есть, куда будет направляться реактор при чрезвычайной ситуации, вверх или вниз.
На Фукусиме механизм был направлен вверх, но волны цунами, затопившие станцию, обесточили все ее механизмы, поэтому зараженная радиацией вода не смогла «спрятаться» в хранилище и свободно «уплыла» в Тихий океан.
Понятно, что цунами чисто географически Нововорнежу не грозит, но естественный принцип силы тяжести, когда все предметы естественно стремятся сверху-вниз на Нововоронежской АЭС реализован на все 100%. Собственно, это один из важнейших критериев безопасности, который позволил соответствовать «постфукусимским» требованиям МАГАТЭ.
Предыдущий абзац я почти полностью списал с разных технических проспектов, поэтому сам нифига не понял, что написал.
Одно важно и точно – Нововоронежская АЭС нынче одна из самых современных и безопасных в мире, и с этой данностью как-то придется жить дальше.
Особенно тем, кто привык обгаживать все российское – ничего не умеют, промышленность просрали, энергетику просрали, людской потенциал просрали… А вот и нет!
В общем, дорогие мои, скажу вам честно – было до отвратительного скучно мне во время этой поездки. Ничего не происходило, все равномерно, солидно и монументально. Чисто, как в операционной. Безопасно, как в Кремле. И спокойно, как в Раю (я там пока не был, но, надеюсь, блог-тур туда когда-нибудь все-таки будет организован).
Спасибо АО Концерн Росэнергоатам за организацию тура и Игорю Ягубкову aka zavodfoto за фотографии
Источник: https://ruslandya.livejournal.com/164865.html
Безопасность атомных станций: всё по высшему разряду
Всем понятно, почему вопросы безопасности атомных электростанций имеют первоочередную важность: после трагического опыта Чернобыльской АЭС и «Фукусимы-1» это очевидно.
Поэтому безопасность является приоритетом в течение всего цикла существования АЭС, на всех его этапах: проектирования, строительства, производственной деятельности и консервации.
При этом существует даже такое понятие, проектная авария, то есть система безопасности должна выполнить свои функции даже при совпадении ряда чрезвычайных происшествий.
Выбор места – уже полдела
Практическая часть системы безопасности АЭС начинается с выбора места расположения станции. При этом на первый план выходят соображения безопасности для проживающего в окрестностях планируемого объекта населения. В этой связи вокруг территории непосредственных помещений станции создаётся так называемая санитарно защитная зона, в которой запрещено постоянное проживание.
Кроме того, атомная станция должна располагаться с преимущественно подветренной стороны по отношению к населённым пунктам – это значит, что необходимо тщательно изучить карту ветров данной местности и определить, ветры какого направления здесь наиболее стабильны.
Это необходимо на случай аварии на АЭС, чтобы возможные выбросы радиоактивных веществ не переносились ветром на населённые пункты.
В целом территория, предназначенная для строительства АЭС, должна отвечать следующим основным требованиям:
- земли, должны быть непригодны или малопригодны для сельскохозяйственного использования;
- площадка располагается у водоёмов (естественных или искусственных) и рек;
- уровень грунтовых вод находится ниже глубины расположения подвалов зданий и подземных коммуникаций;
- относительно ровная поверхность площадки с уклоном, обеспечивающим поверхностный водоотвод;
- АЭС не может располагаться в карстовых зонах, в зонах оползней, селей, снежных лавин, на заболоченных, затапливаемых паводками или подверженных воздействию землетрясений и цунами территориях, в районах разработки полезных ископаемых.
Землетрясения – первый враг АЭС
Сейсмическая активность является одним из главных противопоказаний для строительства атомной станции на той или иной территории, так как сильные землетрясения чреваты для подобных объектов серьёзными сбоями в работе и разрушениями с катастрофическими для окружающей среды последствиями.
Поэтому при разработке проектов атомных станций в их конструкцию и систему безопасности закладывают такие факторы, как проектное землетрясение (землетрясение, которое фиксировалось в данном регионе с повторяемостью раз в тысячу лет) и максимальное расчётное землетрясение (которое фиксировалось с повторяемостью раз в десять тысяч лет).
Соответственно, устойчивостью к воздействию землетрясений должны обладать не только станция в целом, но и все её элементы. В этой связи разработаны категории сейсмостойкости для элементов АЭС:
- категория I это те элементы, выход из строя которых может привести к аварии чреватой к воздействию на население радиации, превышающей значения проектной аварии. Следовательно, они должны сохранять полную работоспособность во время и после проектного землетрясения и оставаться безопасными во время и после максимального расчётного землетрясения;
- категория II это те элементы, отказ которых способен привести к воздействию радиации, превышающее годовое значение при нормальной работе АЭС. Такие элементы должны быть работоспособны во время и после проектного землетрясения;
- категория III – все остальные элементы АЭС, они должны проектироваться и возводиться в соответствии со стандартными нормами сейсмостойкости, предъявляемым к зданиям и сооружениям.
Ураганы, торнадо, взрывы
Помимо этого, при проектировании, строительстве и эксплуатации атомных электростанций должны учитываться и другие факторы опасности как природного, так и техногенного характера. К первым относятся, прежде всего, ураганы и торнадо.
В этой связи тщательно изучается ветровой режим в месте предполагаемого строительства АЭС, определяется стабильность ветров, их направление и максимальная сила. При этом в проект закладывается сила ветра, которая как минимум в 2,5 раза превышает максимальную силу ветра, которая возможна на данной территории за 10 тысяч лет.
Что касается торнадо, то и в отношении этого явления берётся максимальное значение, зафиксированное за 10 тысяч лет. Кроме того, учитывается возможное воздействие на АЭС различных предметов, которые могут подниматься в воздух торнадо.
Сооружения и элементы АЭС должны быть защищены от трёх видов таких предметов: во-первых, от массивных тел, которые при ударе могут вызвать общую деформацию строительной конструкции; во-вторых, от тяжёлых жёстких тел, опасных локальными повреждениями; в-третьих, от небольших жестких тел, которые могут залететь через различные отверстия внутрь АЭС и повредить оборудование.
Не обойдена вниманием и проблема техногенных опасностей, в первую очередь внешних взрывов и падения самолётов на АЭС.
Сами сооружения станции должны выдерживать внешний взрыв определённой мощности, а все взрывоопасные механизмы или контейнеры должны располагаться на расстоянии как минимум пяти километров от наиболее опасных в радиационном отношении элементов АЭС (реактора и тому подобного).
Что касается угрозы падения самолёта, то современные АЭС создаются согласно требованиям, по которым сооружения станции могут выдержать падение лёгких самолётов внутренних авиалиний, то есть массой до 5 тонн.
В отношении угрозы остальных самолётов проводится профилактическая работа: АЭС должна располагаться как минимум в четырех километрах от существующих воздушных коридоров и трасс посадки, как минимум в 10 километрах от аэропортов, как минимум в 30 километрах от военно-воздушных объектов.
Александр Бабицкий
Источник: http://www.chuchotezvous.ru/technogenetics-disasters/342.html
Загрузка...
