Пожарный ход (пожарный обоз)

Конный пожарный ход в XIX — XX веках

Конно-бочечный пожарный ход

31 мая 1804 г. в Москве создали профессиональную пожар­ную охрану. Высочайше предписывалось «для отправления ноч­ной стражи и содержания пожарных служителей составить осо­бенную из отставных солдат, к фрунтовой службе неспособных, команду…». К 1812 г.

в городе функционировали 20 пожарных частей, в каждой из которых постоянно дежурили пожарные, а также конный обоз пожарных труб (так называли в те времена ручные водяные насосы) и бочек. Личный состав всех пожарных команд достигал 1500 человек.

В те времена за неосторожную езду по улицам города у проштрафившихся отбирали лошадей и отдавали в пожарные подразделения без всякого судебного разбирательства.

Основным средством тушения пожара была заливная труба, снабженная наливным ящиком (коробом), который наполняли водой из бочек с помощью ведер и черпаков. Подача воды на пожар требовала больших затрат физического труда.

Поэтому для обслуживания одной пожарной трубы назначали около по­лусотни человек: 12 в две смены качали коромысла нагнета­тельного механизма (насоса), 8 обслуживали выкидные рукава и ствол, а прочие, выстроившись в один или два ряда, подноси­ли к трубе ведрами или ушатами воду.

Дальность действия во­дяной струи достигала 10 м (у самых мощных труб — 20 м) при максимальной производительности трубы около 20 ведер в ми­нуту, или 3 л/с. На фабриках, заведенных в Санкт-Петербурге и Москве, изготавливали «огнегасительный» инструмент и рас­сылали его по губерниям.

К моменту Бородинской битвы в 20 пожарных частях Моск­вы было 96 больших и малых пожарных труб, не считая добро­го их десятка у богатых домовладельцев. Однако за несколько часов до вступления неприятеля в город личный состав по­жарных команд покинул его, захватив все пожарные принад­лежности.

И если бы захватчики даже очень захотели поту­шить очаги возгорания, этого не удалось бы сделать: ни по­жарных труб, ни водяных бочек, ни специального инвентаря у них не было.

Так что завоевателям пришлось смириться с ог­ненной стихией и ощутить на себе, что значит оказаться пого­рельцем в голодном и холодном городе…

Минули десятилетия. Москву отстроили заново, по-доброму обустроили и организовали в ней вполне приличную, по тог­дашним российским понятиям, службу борьбы с огнем.

Бойцы каждого подразделения носили нарукавные повязки «своего» цвета: то­порники — красного, трубники — синего, водоснабженцы — зе­леного, охранники — белого.

По сигналу наблюдателя, дежурившего на каланче, к месту пожара сразу же верхом на коне во весь опор мчался вестовой, чтобы расчистить дорогу пожарному обозу и громкими звуками трубы известить людей о грозящей беде.

Следом за ним устре­млялся всегда бывший наготове конный ход первой помощи, а вдогонку — специальные экипажи: линейки с пожарными, водя­ные бочки-водовозки, телеги с лестницами, шанцевым инстру­ментом, пожарными трубами. Успех пожаротушения зависел от того, насколько быстро прибудет к месту возгорания конный ход первой помощи и начнется подача воды в очаг возгорания.

В начале XX в. конный ход первой помощи, как правило, был двух типов. Если около загоревшегося строения находился естественный водоем, то высылался насосно-линеечный кон­ный ход, а если нет, то насосно-бочечный. Как же были устро­ены эти экипажи?

Насосно-линеечный (насосно-бочечный) пожарный ход

Технические характеристики конных пожарных ходов

Насосно-линеечный ход	Насосно-бочечный ход
Габаритные размеры
Длина, мм	4540	3700
Ширина, мм	1830	1600
Высота, мм	2240	2200
База, мм	2000	2000
Колея, мм	1300	1300
Диаметры колес
Передние, мм	715	715
Задние, мм	1050	1050
Снаряженная масса, кг	965	782
Комплектация командой и инвентарем
Расчет, чел.	6	2
Насосов	1	1
Катушек с выкидными рукавами	2	1
Уложенных рукавов	6	2
Стволов	1	1
Балансирующих керосиновых факелов	2	2
Огнетушителей	1	Нет
Стендеров	1	Нет
Выдвижных лестниц-палок	1	Нет
Забирных рукавов (диаметр 65 мм, длина 4 м)	4	Нет
Бочек с водой (420 кг)	Нет	1
Ломов	2	1
Багров	2	1
Железных лопат	1	1

Примчавшись к огню, шестеро пожарных действовали с предельной быстро­той. Одни снимали насос, другие соединяли его с рукавами — забирным, опускаемым в водоем, и пожарными, соединяемы­ми со стволом и стендером, который устанавливался на под­земный гидрант, если к дому был подведен водопровод.

Двое самых сильных сразу же начинали качать воду ручным насо­сом. Их товарищ устремлялся к пламени и из ствола заливал его водой. Трое других, при необходимости пользуясь лестни­цами, проникали в помещения, разгребая завалы баграми и ломами.

Через несколько минут подъезжал весь пожарный обоз, и борьба с огнем усиливалась.

Техника молодежи, № 1/2002

Download Premium WordPress Themes FreeDownload WordPress ThemesPremium WordPress Themes DownloadDownload Best WordPress Themes Free Downloadudemy paid course free downloadDownload Nulled WordPress Themesudemy course download free

Источник: http://fire-truck.ru/encyclopedia/konnyiy-pozharnyiy-hod-v-xix-xx-vekah.html

Из истории вещей: пожарная техника

В XVII векев России для борьбы с огнем не было специализированной техники. Основными способами ликвидации пожаров были непосредственное заливание огня водой и ломка деревянных строений на пути распространения огня.

Для этих целей использовались обычные предметы быта: ведра, топоры, ломы, багры, лопаты, крючья.

Для предотвращения распространения огня стены и крыши соседствующих с очагом пожара домов покрывались мешковиной, брезентом, лубом, которые постоянно поливались водой.

После утверждения в 1649 году “Наказа о градском благочинии” сторожа, следившие за противопожарным состоянием в городах, стали оснащаться также ручными пожарными насосами — “водоливными трубами”.

Водоливная труба изготавливалась из листовой меди или дерева, внутри которой двигался поршень. Длина трубы достигала 1 м. и заканчивалась узким наконечником, через который струя воды могла подаваться на расстояние до 7 м. Вода в трубу заливалась сверху ведрами.

Трубы изготавливались в Москве на специально созданной для этих целей фабрике “Заливные трубы”.

В начале XVIII векав Россию из заграницы для целей пожаротушения стали ввозить 2-цилиндровые поршневые насосы — “заливные пожарные трубы”, которые были снабжены кожаными рукавами и медными стволами (брандспойтами). Вода в насос поступала из специальных коробов.

Позднее трубы стали снабжаться водой с помощью специальных перекачных насосов, а также бочек емкостью 240 л. или 700 л. Заливные трубы были большими, средними и малыми c производительностью соответственно 216, 180, 144 л/мин. К большой и средней трубам полагались пожарные рукава из кожи длиной 40 м, к малой — длиной 16 м.

К 1850 году было освоено изготовление тканных пожарных рукавов из пеньки, впоследствии из льна.

К середине XVIII векав России освоили изготовление собственных ручных пожарных насосов. 10 июля 1756 года в Москве состоялся смотр пожарных труб российского производства: пожарной трубы фабриканта Е.

Шапошникова, подающей водяную струю на расстояние более 16 м; пожарной трубы фабриканта Чурашова с дальностью подачи водяной струи более 20 м; пожарной трубы Монетного двора с дальностью подачи водяной струи более чем на 23 м.

В последующие годыразработкой пожарных насосов занимались русские изобретатели Л. Собакин, М. Казаманов, И. Бондаренко, П. Зарубин, Ф. Блинов и др. В XIX веке в России использовалось более 20 типов ручных пожарных насосов отечественных конструкций.

С изобретением паровых двигателейи их использованием для привода пожарных насосов удалось значительно увеличить эффективность пожаротушения. В 1863 году для Санкт-Петербургской пожарной команды была приобретена английская паровая машина фабрики “Шанд-Мейсон”.

Производительность паровых пожарных насосов превышала 1000 л/мин; водяная струя подавалась на расстояние 40 м и более.

Позднее производительность паровых пожарных насосов возросла вдвое, но при всей эффективности они имели ряд недостатков: были достаточно тяжелы; их надо было вывозить на специальных тяжелых конных повозках; на разогрев парового котла требовалось значительное время (15-20 мин.).

В 1882 годув Москве был продемонстрирован паровой пожарный насос, собранный на московском заводе Густава Листа из иностранных деталей, а в 1896 году этот завод выпустил две паровые пожарные машины полностью отечественного производства. Массовый выпуск этих насосов был начат в 1903 году.

С увеличением числа многоэтажных зданийв городах России все острее вставала проблема спасания людей с верхних этажей горящих зданий.

Наиболее удобными приспособлениями для этих целей оказались выдвижные пожарные лестницы. Первым русским изобретателем выдвижной пожарной лестницы был Петр Дальгрен.

В архивах Российской академии наук сохранился чертеж изобретенной им лестницы оригинальной конструкции (1777 г.).

В 1809 годумеханик К.В. Соболев сконструировал 3-коленную выдвижную пожарную лестницу. В 1810 году Петербургский архитектор Гесте создал 5-коленную лестницу, высота выдвижения которой составляла 17 м.

Сергеева была построена механическая лестница, известная как “лестница образца 1895 г.”, которая из-за своей прочности и маневренности получила широкое распространение.

Крупные предприятияпо производству пожарной техники впервые появились в России во второй половине XVIII века.

В 1863 году в Москве открылся завод противопожарного оборудования Густава Листа, выпускавший ручные пожарные насосы, пожарные бочки, мелкий инвентарь и оборудование.

Впоследствии завод, получивший значительное развитие, выпускал паровые пожарные насосы, химические огнетушители, пожарные обозы, пожарные рукава, водопроводное оборудование и т.д.

Вторым крупным предприятием по выпуску пожарной техники был основанный в 1878 году Петербургский завод “Лангензипена и К°”, имевший отделения в Москве, Киеве, Харькове и Риге. На заводе изготавливали ручные и паровые пожарные насосы, гидропульты, лестницы, огнетушители и другое пожарно-техническое оборудование.

В 1770 годугорный инженер К.Д. Фролов разработал принцип защиты промышленных помещений от пожаров с помощью автоматических установок пожаротушения (прообраз современных спринклерных установок пожаротушения).

Первый городской водопровод в Москве был пущен лишь в 1805 г., в других городах водопроводы были введены в действие позднее: в Калуге в 1807 г., Н. Новгороде в 1848 г., в Петербурге в 1861 г.

Однако, длительное время городские водопроводы не могли существенно влиять на борьбу с пожарами, так как не было возможности использовать воду непосредственно из городской сети. Решение этой проблемы в 80-х годах XIX векапредложил русский инженер и общественный деятель Н.П.

Зимин. Он определил необходимые размеры водопроводных труб, пожарных кранов, колодцев, сконструировал пожарный гидрант и стендер, которые с успехом применяются и в настоящее время.

Разработанные Зиминым специальные вентили при повышении давления в водопроводной сети позволяли отключать хозяйственное потребление воды и весь ее объем использовать для тушения пожара.

К концу XIX века оснащённость пожарных формирований России пожарной техникой значительно возросла: в 1892 году на их вооружении имелось 4 970 повозок для доставки пожарных, 169 паровых насосов, 10 118 больших ручных насосов, 3 758 средних и малых ручных насосов и гидропультов, 35 390 бочек, 4 718 багровых ходов, 19 лазаретных фургонов. Вся эта техника находилась на вооружении профессиональных и добровольных пожарных, число которых превышала 84 тыс. человек.

Источник: https://pressa-mchs.livejournal.com/483106.html

Пожарный

ПОЖАРНЫЙПервыми пожарными Ростова были нестроевые солдаты крепости Димитрия Ростовского и «вольные служители» из простых обывателей, которые по церковному набату должны были хватать багры и вёдра и опрометью нестись на своих двоих к месту пожара.100 лет назад самым высоким зданием Ростова, наряду с колокольней Богородицко-Рождественского собора, что на Старом базаре, была пожарная каланча. Она и сейчас в перестроенном виде сохраняется на улице М. Горького. На каланче круглые сутки ходил «дозорный», высматривая, не появится ли где-либо подозрительный дымок. Ради пожарного обзора в Ростове на протяжении всего XIX века запрещали строить здания выше трёх этажей, а в Нахичевани — выше двух. И ещё строго запрещали курить на улице. За это даже могли посадить на месяц в острог.Каланча имела ещё и другое назначение. Над смотровой площадкой высилась железная мачта с «коромыслами», на которых развешивали «сигналы» в виде дощатых крестов и разноцветных шаров. А ночью вывешивали белые и красные фонари. Весь город был поделен на «пожарные части», в которых находились отделения пожарной охраны, а разные комбинации шаров, крестов и фонарей сообщали о пожаре в той или иной части города. Самым крутым сигналом считался «пятый номер» — «вызов всех частей» к месту одного самого крупного пожара. Тогда на каланче вывешивался красный флаг, а ночью — большой красный фонарь.В Ростове вывешивали также сигнал о морозах свыше 20 градусов по Реомюру. Дети с надеждой взирали на каланчу, ибо такой сигнал о морозах показывал, что не надо ходить в школу.Поскольку до 1914 года все пожарные части Ростова находились в подчинении полиции, то пожарные команды и полицейские участки ради экономии располагались в одном дворе. Вот почему выражение «будешь, каналья, ночевать под шарами», то есть под каланчой на полицейском участке, долго бытовало в Ростове и тогда, когда первоначальный смысл выражения стал забываться.Когда сто лет назад колонна «главной части» ростовских пожарных мчалась по городу, это было зрелищем, наполнявшим гордостью души ростовцев. Блеск и выучка пожарной команды по понятиям того времени являли собой лицо города. И хотя «пожарные депо» считались казенными, город на свои средства многое доплачивал для пожарных. Сами тогдашние пожарные были первостатейными щеголями. Начальство в лице брандмейстеров и брандмайоров носило позолоченные и посеребренные каски с чешуей, похожие на кавалергардские, а также дорогие офицерские «вице-полукафтаны» с аксельбантами и шпагами. Рядовых пожарных называли «серыми героями» — из-за серых полукафтанов, шаровар и брезентовых курток с перевязью и чехлом для топора. Высшей квалификацией среди рядовых пожарных считались «лазальщики» (спасатели), далее шли «топорники» и «ствольщики», низшей кастой были «охранники» и «светители» (которые при пожаре должны были стоять истуканами, держа в руках факелы, чтобы брандмейстер или брандмайор был всё время на виду).Сами себя «серые герои» называли только «пожарными», но ни в коем случае не «пожарниками». Это слово считалось оскорбительным. Так в старой России называли профессиональных нищих, выдававших себя за погорельцев и вымогавших разные пособия.Все выезды на пожар в Ростове были исключительно конными (первым пожарным автомобилем в нашем городе стал заморский «Паккард» 1916 года выпуска). Внезапно тихие улицы Ростова наполнялись грохотом огромных, сверкающих медной оковкой повозок, на каждой из которых в два ряда сидели 12 человек. Добавьте сюда звон, музыку сигнальных рожков и топот громадных храпящих коней (помесь орловских рысаков с битюгами-тяжеловозами), клубы с искрами, валящие из паровой машины, — всё это создавало яркую, незабываемую картину. Впереди колонны нёсся верховой, именуемый — «скачок». Он непрерывно трубил в медный рожок. За ним в 20 саженях громоподобно мчались запряженные четверками «ходы» (пожарные повозки). Первым нёсся ход с командой. На нём развевалось тяжёлое, расшитое чёрным бархатом и золотом знамя пожарной части. Лошади были столь свирепы и огромны, что упряжкой управляли сразу по три кучера на одну повозку. Никакой силы не хватило бы одному человеку управиться сразу с четвёркой таких лошадей. Служили эти лошади в части не больше шести лет. Вслед за повозками, нагруженными баграми и «штурмовыми лестницами», везли паровую машину, что качала воду. Она круглосуточно стояла в пожарной части под парами. Поскольку водопровода в Ростове долго не было, то пожарным приходилось возить за собой целый обоз из 20-ведёрных бочек.Пожарные привлекались не только для тушения пожаров. Когда в 1905 году в Ростове вспыхнул большой еврейский погром, то пожарные всех частей на своих фурах развозили уцелевших по больницам, а погибших (свыше 300 человек) — по кладбищам.ВАСИЛИЙ ВАРЕНИК «РОСТОВЪ И РОСТОВЦЫ»

Источник: http://xn--b1acd1bacakffl.xn--p1ai/histori-abc/6529-pozharnyj

История пожарного дела в Москве | ДИАПАЗОН ПЛЮС

Владимир Алексеевич Гиляровский

Москва и москвичи

(отрывок из книги)

Московскую пожарную команду создал еще граф Ф.В. Ростопчин.

Прежде это было случайное собрание пожарных инструментов, разбросанных по городу, и отдельных дежурных обывателей, которые должны были по церковному набату сбегаться на пожар, кто с багром, кто с ведром, куда являлся и брандмайор.
С 1823 года пожарная команда стала городским учреждением. Создавались пожарные части по числу частей города, постепенно появились инструменты, обоз, лошади.

И только в 1908 году появился в пожарном депо на Пречистенке первый пожарный автомобиль.

Это была небольшая машина с прикрепленной наверху раздвижной лестницей для спасения погибавших из верхних этажей, впрочем не выше третьего. На этом автомобиле первым мчался на пожар брандмайор с брандмейстером, фельдшером и несколькими смельчаками – пожарными?топорниками.
Автомобиль бешено удирал от пожарного обоза, запряженного отличными лошадьми.

Трудно приходилось этому «высокопоставленному» лицу в бурю?непогоду, особенно в мороз зимой, а летом еще труднее: солнце печет, да и пожары летом чаще, чем зимой, – только гляди, не зевай! И ходит он кругом и «озирает окрестности».

Отважен, силен, сердцем прост, Его не тронула борьбы житейской буря, И занял он за это самый высший ноет,

На каланче дежуря.Вдруг облачко дыма… сверкнул огонек… И зверски рвет часовой пожарную веревку, и звонит сигнальный колокол на столбе посреди двора…

А сам уже поднимает два шара на коромысле каланчи, знак Тверской части. Городская – один шар, Пятницкая – четыре, Мясницкая – три шара, а остальные – где шар и крест, где два шара и крест – знаки, по которым обыватель узнавал, в какой части города пожар.

А то вдруг истошным голосом орет часовой сверху: – Пятый, на Ильинке! Пятый! И к одинокому шару, означающему Городскую часть, привешивают с другой стороны коромысла красный флаг: сбор всех частей, пожар угрожающий.

И громыхают по булыжным мостовым на железных шинах пожарные обозы так, что стекла дрожат, шкафы с посудой ходуном ходят, и обыватели бросаются к окнам или на улицу поглядеть на каланчу. Ночью вывешивались вместо шаров фонари: шар – белый фонарь, крест – красный.

Тогда конный на своем коне?звере мчится в указанное часовым место для проверки, где именно пожар, – летит и трубит.

Народ шарахается во все стороны, а тот, прельщая сердца обывательниц, летит и трубит! И горничная с завистью говорит кухарке, указывая в окно: – Гляди, твой?то… В те давние времена пожарные, николаевские солдаты, еще служили по двадцать пять лет обязательной службы и были почти все холостые, имели «твердых» возлюбленных – кухарок. В свободное от пожаров время они ходили к ним в гости, угощались на кухне, и хозяйки на них смотрели как на своих людей, зная, что не прощелыга какой?нибудь, а казенный человек, на которого положиться можно. Так кухарки при найме и в условие хозяйкам ставили, что в гости «кум» ходить будет, и хозяйки соглашались, а в купеческих домах даже поощряли.

Да и как не поощрять, когда пословица в те давние времена ходила: «Каждая купчиха имеет мужа – по закону, офицера – для чувств, а кучера – для удовольствия». Как же кухарке было не иметь кума?пожарного!

Каждый пожарный – герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой.

А тогда в особенности: полазь?ка по крышам зимой, в гололедицу, когда из разорванных рукавов струями бьет вода, когда толстое сукно куртки и штанов (и сухое?то не согнешь) сделается как лубок, а неуклюжие огромные сапожищи, на железных гвоздях для прочности, сделаются как чугунные.

И карабкается такой замороженный дядя в обледенелых сапогах по обледенелым ступеням лестницы на пылающую крышу и проделывает там самые головоломные акробатические упражнения; иногда ежась на стремнине карниза от наступающего огня и в ожидании спасительной лестницы, половиной тел» жмется к стене, а другая висит над бездной… Топорники, каски которых сверка?гот сквозь клубы черного дыма, раскрывая железо крыши, постоянно рискуют провалиться в огненные тартарары. А ствольщик вслед за брандмейстером лезет в неизвестное помещение, полное дыма, и, рискуя задохнуться или быть взорванным каким?нибудь запасом керосина, ищет, где огонь, и заливает его… Трудно зимой, но невыносимо летом, когда пожары часты. Я помню одно необычайно сухое лето в половине восьмидесятых годов, когда в один день было четырнадцать пожаров, из которых два – сбор всех частей. Горели Зарядье и Рогожская почти в одно и то же время… А кругом мелкие пожары…

В прошлом столетии в одной из московских газет напечатано было стихотворение под названием «Пожарный». Оно пользовалось тогда популярностью, и каждый пожарный чувствовал, что написано оно про нею, именно про него, и гордился этим: сила и отвага!

Мчатся искры, вьется пламя, Грозен огненный язык Высоко держу я знамя, Я к опасности привык! Нет неделями покоя, – Стой на страже ночь и день. С треском гнется подо мною Зыбкой лестницы ступень.

На высоких крышах башен Я, как дома, весь в огне. Пыл пожара мне не страшен,

Целый век я на войне!

В наши дни пожарных лошадей уже нет, их заменили автомобили. А в старое время ими гордились пожарные. В шестидесятых годах полицмейстер, старый кавалерист Огарев, балетоман, страстный любитель пожарного дела и лошадник, организовал специальное снабжение лошадьми пожарных команд, и пожарные лошади были лучшими в Москве. Ими нельзя было не любоваться.

Огарев сам ездил два раза в год по воронежским и тамбовским конным заводам, выбирал лошадей, приводил их в Москву и распределял по семнадцати пожарным частям, самолично следя за уходом. Огарев приезжал внезапно в часть, проходил в конюшню, вынимал из кармана платок – и давай пробовать, как вычищены лошади.

Ему Москва была обязана подбором лошадей по мастям: каждая часть имела свою «рубашку», и москвичи издали узнавали, какая команда мчится на пожар. Тверская – все желто?пегие битюги.

Рогожская – вороно?пегие, Хамовническая – соловые с черными хвостами и огромными косматыми черными гривами, Сретенская – соловые с белыми хвостами и гривами, Пятницкая – вороные в белых чулках и с лысиной во весь лоб, Городская – белые без отметин, Якиманская – серые в яблоках, Таганская – чалые.

Арбатская – гнедые, Сущевская – лимонно?золотистые, Мясницкая – рыжие и Лефортовская – караковые. Битюги – красота, силища! А как любили пожарные своих лошадей! Как гордились ими! Брандмейстер Беспалов, бывший вахмистр 1?го Донского полка, всю жизнь проводил в конюшне, дневал и ночевал в ней.

После его смерти должность тверского брандмейстера унаследовал его сын, еще юноша, такой же удалец, родившийся и выросший в конюшне. Он погиб на своем посту: провалившись во время пожара сквозь три этажа, сошел с ума и умер.

А Королев, Юшин, Симонов, Алексеев, Корыто, Вишневский десятки лет служили брандмейстерами, всегда в огне, всегда, как и все пожарные, на волосок от смерти! В старину пожарных, кроме борьбы с огнем, совали всюду, начиная от вытаскивания задохшихся рабочих из глубоких колодцев или отравленных газом подвалов до исправления обязанностей санитаров.

Когда было нужно, ее вытаскивали из сарая во двор, обливали книги и бумаги керосином и жгли в присутствии начальства.

Чего не заставляло делать пожарных тогдашнее начальство, распоряжавшееся пожарными, как крепостными! Употребляли их при своих квартирах для работ и даже внаем сдавали.

Так, в семидесятых годах обер?полицмейстер Арапов разрешил своим друзьям – антрепренерам клубных театров брать пожарных на роли статистов… В Петровском парке в это время было два театра: огромный деревянный Петровский, бывший казенный, где по временам, с разрешения Арапова, по праздникам играла труппа А.А.

Рассказова, и летний театр Немецкого клуба на другом конце парка, на дачах Киргофа. В одно из воскресений у Рассказова идет «Хижина дяди Тома», а в саду Немецкого клуба – какая?то мелодрама с чертями. У Петровского театра стояли пожарные дрот с баграми, запряженные светло?золотистыми конями Сущевской части.

Оркестр уже заиграл увертюру, как вдруг из Немецкого клуба примчался верховой – и прямо к брандмейстеру Сущевской части Корыто, который, как начальство, в мундире и каске, сидел у входа в театр. Верховой сунул ему повестку, такую же, какую минуту назад передал брандмейстеру Тверской части.

Выскочил Корыто – и к пожарным: – Ребята! Сбор частей! Пожар на Никольской! Вали, кто в чем есть, живо! И Тверская часть уже несется по аллеям парка и далее по Петровскому шоссе среди клубов пыли.

Впереди мчится весь красный, с красным хвостом и красными руками, в блестящем шлеме верховой на бешеном огромном пегом коне… А сзади – дроги с баграми, на дрогах – красные черти… Публика, метнувшаяся с дорожек парка, еще не успела прийти в себя, как видит: на золотом коне несется черный дьявол с пылающим факелом и за ним – длинные дроги с черными дьяволами в медных шлемах… Черные дьяволы еще больше напугали народ… Грохот, пламя, дым… Бешено грохочут по Тверской один за другим дьявольские поезда мимо генерал?губернаторского дома, мимо Тверской части, на которой развевается красный флаг – сбор всех частей. Сзади пожарных, стоя в пролетке и одной рукой держась за плечо кучера, лихо несется по Тверской полковник Арапов на своей паре и не может догнать пожарных… А на Ильинке красные и черные черти уже лазят по крыше, среди багрового дыма и языков пламени. На другой день вся Москва только и говорила об этом дьявольском поезде. А через несколько дней брандмайор полковник Потехин получил предписание, заканчивавшееся словами: «…строжайше воспрещаю употреблять пожарных в театрах и других неподходящих местах. Полковник Арапов». Теперь пожарное дело в Москве доведено до совершенства, люди воспитанны, выдержанны, снабжены всем необходимым. Дисциплина образцовая – и та же былая удаль и смелость, но сознательная, вооруженная технической подготовкой, гимнастикой, наукой… Быстрота выездов на пожар теперь измеряется секундами. В чистой казарме, во втором этаже, дежурная часть – одетая и вполне готовая. В полу казармы широкое отверстие, откуда видны толстые, гладко отполированные столбы. Тревожный звонок – и все бросаются к столбам, охватывают их в обнимку, ныряют по ним в нижний сарай, и в несколько секунд – каждый на своем определенном месте автомобиля: каску на голову, прозодежду надевают на полном ходу летящего по улице автомобиля. И вдруг: – Пожарники едут! Пожарники едут! – кричит кучка ребятишек. В первый раз в жизни я услыхал это слово в конце первого года империалистической войны, когда население нашего дома, особенно надворных флигелей, увеличилось беженцами из Польши. Меня, старого москвича и, главное, старого пожарного, резануло это слово. Москва, любовавшаяся своим знаменитым пожарным обозом – сперва на красавцах лошадях, подобранных по мастям, а потом бесшумными автомобилями, сверкающими медными шлемами, – с гордостью говорила: – Пожарные! И вдруг: – Пожарники! Что?то мелкое, убогое, обидное.

Передо мной встает какой?нибудь уездный городишко, где на весь город три дырявые пожарные бочки, полтора багра, ржавая машина с фонтанирующим рукавом на колесах, вязнущих по ступицу в невылазной грязи немощеных переулков, а сзади тащится за ним с десяток убогих инвалидов?пожарников.

В Москве с давних пор это слово было ходовым, но имело совсем другое значение: так назывались особого рода нищие, являвшиеся в Москву на зимний сезон вместе со своими господами, владельцами богатых поместий. Помещики приезжали в столицу проживать свои доходы с имений, а их крепостные – добывать деньги, часть которых шла на оброк, в господские карманы.

Делалось это под видом сбора на «погорелые» места. Погорельцы, настоящие и фальшивые, приходили и приезжали в Москву семьями. Бабы с ребятишками ездили в санях собирать подаяние деньгами и барахлом, предъявляя удостоверения с гербовой печатью о том, что предъявители сего едут по сбору пожертвований в пользу сгоревшей деревни или села.

Некоторые из них покупали особые сани, с обожженными концами оглоблей, уверяя, что они только сани и успели вырвать из огня. «Горелые оглобли», – острили москвичи, но все?таки подавали. Когда у ворот какого?нибудь дома в глухом переулке останавливались сани, ребятишки вбегали в дом и докладывали: – Мама, пожарники приехали! Две местности поставляли «пожарников» на всю Москву.

– Едешь по деревне, видишь, окна в домах заколочены, – это значит, что пожарники на промысел пошли целой семьей, а в деревне и следов пожара нет! Граф Шувалов, у которого в крепостные времена были огромные имения в Верейском уезде, первый стал отпускать крестьян в Москву по сбору на «погорелые» места, потому что они платили повышенный оброк. Это было очень выгодно помещику.

Когда таких «пожарников» задерживали и спрашивали: – Откуда? – Мы шувалики! – отвечали задержанные. Бывали, конечно, и настоящие пострадавшие от пожара люди, с подлинными свидетельствами от волости, а иногда и от уездной полиции, но таких в полицейских протоколах называли «погорелыциками», а фальшивых – «пожарниками».

Вот откуда взялось это, обидное для старых пожарных, слово: «пожарники!»

Источник: http://www.diapazon-plus.ru/?page_id=118

От конно-бочечного хода к современным технологиям: пожарная охрана г. Архангельска отмечает юбилей

Жители Архангельска хорошо знакомы с работой пожарных и спасателей, и не только по происшествиям. На городских и ведомственных праздниках, таких, как день пожарной охраны, день защиты детей, день города, наши огнеборцы устраивают на набережной красочные и интересные мероприятия для горожан. Сегодня поводом для праздника стал 150-летний юбилей пожарного гарнизона г. Архангельска.

Выставка пожарно-спасательной техники, показательные учения пожарных, конкурсы и тематические площадки для детей и взрослых, выступление духового оркестра, полевая кухня – эта уже полюбившаяся архангелогородцам программа вновь с успехом прошла на площади Мира.

На торжественном построении у Вечного огня, которое открыл начальник Главного управления МЧС России по Архангельской области Шахобиддин Ваккосов, отличившимся бойцам были вручены награды, грамоты и специальные звания.

Настоящим хитом, собравшим сотни зрителей, стали показательные выступления по ликвидации последствий ДТП и пожара в машине. В старой вазовской «семерке» оказались заблокированы двое пострадавших.

На место условного происшествия прибыли расчеты СПСЧ и областной службы спасения. На пострадавших надели шейные воротники, стойки аварийного авто перекусили гидравлическими ножницами, превратив машину в кабриолет.

Затем пострадавших уложили на носилки и передали медикам. Весь этот процесс уже отработан до мелочей на реальных авариях.

Затем в искореженную семерку бросают дымовую шашку — это имитирует пожар в автомобиле, что при авариях происходит нередко. Самым эффективным средством тушения пожаров с участием легковоспламеняющихся жидкостей является пена. Дымящую машину обильно заливают воздушно-механической пеной из ствола «Пурга 5», способного подавать до 350 литров пены в секунду.

Отправной точкой пожаротушения на Русском Севере считается 30 июля 1866 года, когда постановлением городской думы в Архангельске создается городская пожарная команда. В состав команды входили: 1 брандмейстер, 2 помощника, 4 каланчовых сторожа, 70 пеших волонтёров, 30 конных волонтёров, 20 пожарных служащих.

150 лет назад предшественники современных огнеборцев выезжали на происшествия на конно-бочечном ходу.

Производительность такой «техники» была крайне невелика, средства защиты органов дыхания, без которых невозможно работать в дыму, отсутствовали.

Сегодня о тех временах напоминал лишь старинный ручной насос и ретро-автомобиль «ГАЗ-АА» 1938 г.в., который состоял на вооружении в пожарной части до 1960-х годов.

С тех пор развитие пожарной охраны сделало огромный шаг вперед: теперь «рабочими лошадками» стали «Камазы» и «Уралы», а на площади красовалась 50-метровая автолестница и многофункциональный пожарно-спасательный автомобиль «Iveco».

Сегодня архангельский пожарный гарнизон в основном состоит из подразделений федеральной противопожарной службы.

В состав гарнизона входят областные пожарные ОГПС-20, Архангельская областная служба спасения, муниципальная служба спасения г.

Благодаря объединению с МЧС в 2002 году пожарные части постепенно переквалифицировались в «специализированные» и «пожарно-спасательные». Спектр работ пожарных значительно расширился и давно уже не ограничивается тушением пожаров.

Это ликвидация последствий ДТП, розливов химикатов, оказание помощи на воде, высотные работы и многое другое.

Но для того, чтобы из обычной «пожарки» получилась спецчасть, недостаточно просто поменять вывеску на пожарной части – необходимо закупить технику и оборудование, обучить людей, дать им стимул.

«Гарнизон пожарной охраны меняется постоянно, волнообразно, мы знали и хорошие, и плохие времена. В 80-х годах работать было очень вольготно – личного состава и техники было много. В 90-е годы пошел спад – сокращения, невыплата зарплат, повальная ликвидация объектовых подразделений пожарной охраны. Затем пожарная служба вышла из состава МВД и присоединилась к МЧС.

Современное оснащение не сравнить с тем, что было 20-30 лет назад. Совсем другие машины, насосы, другая проходимость, новые технологии. Но самое лучшее в пожарной охране – это люди.

Несмотря на все сложности, нам удалось сохранить «костяк» и вырастить несколько поколений профессионалов.

На таких ребятах, которые рискуют собой ради спасения жизни и здоровья других людей, и держится пожарная охрана».

Оцените материал

Источник: http://arh112.ru/novosti/1781-ot-konno-bochechnogo-khoda-k-sovremennym-tekhnologiyam-pozharnaya-okhrana-g-arkhangelska-otmechaet-yubilej