Декларация о присоединении СССР к Протоколу о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств, подписанному в Женеве 17 июня 1925 г
Женева, 2 декабря 1927 г.
(Женева, 2 декабря 1927 года)
Я, нижеподписавшийся, заместитель Народного комиссара по иностранным делам Союза Советских Социалистических Республик заявляю, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик, рассмотрев Протокол, касающийся запрещения применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств, составленный в Женеве 17 июня 1925 г., присоединяется к этому Протоколу и обязуется формально содействовать вместе с Высокими Договаривающимися Сторонами его выполнению.
Настоящая Декларация сделана под условием ратификации.
В удостоверение чего нижеподписавшийся, законным образом на это уполномоченный, подписал настоящую Декларацию о присоединении.
Учинено в Женеве 2 декабря тысяча девятьсот двадцать седьмого года.
М.ЛИТВИНОВ
Приложение
ПРОТОКОЛ О ЗАПРЕЩЕНИИ ПРИМЕНЕНИЯ НА ВОЙНЕ УДУШЛИВЫХ, ЯДОВИТЫХ ИЛИ ДРУГИХ ПОДОБНЫХ ГАЗОВ И БАКТЕРИОЛОГИЧЕСКИХ СРЕДСТВ
(Женева, 17 июня 1925 года)
Нижеподписавшиеся уполномоченные, от имени своих соответственных правительств:
считая, что применение на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов, равно как и всяких аналогичных жидкостей, веществ и процессов справедливо было осуждено общественным мнением цивилизованного мира,
считая, что запрещение этого применения было формулировано в договорах, участниками коих является большинство держав мира,
в целях повсеместного признания вошедшим в международное право сего запрещения, равно обязательного для совести и практики народов,
заявляют:
что Высокие Договаривающиеся Стороны, поскольку они не состоят уже участниками договоров, запрещающих это применение, признают это запрещение, соглашаются распространить это запрещение на бактериологические средства ведения войны и договариваются считать себя связанными по отношению друг к другу условиями этой Декларации.
Высокие Договаривающиеся Стороны приложат все свои усилия к побуждению других государств присоединиться к настоящему Протоколу. Об этом присоединении будет уведомлено Правительство Французской Республики, а последним все подписавшие и присоединившиеся державы. Он войдет в действие со дня уведомления, сделанного Правительством Французской Республики.
Настоящий Протокол, французский и английский тексты которого будут считаться аутентичными, будет ратификован в возможно кратчайший срок. Он будет носить дату сего дня.
Ратификация настоящего Протокола будет препровождена Правительству Французской Республики, которое уведомит каждую подписавшую или присоединившуюся державу о принятии таковой на хранение.
Ратификационные грамоты или документы о присоединении будут храниться в архивах Правительства Французской Республики.
Настоящий Протокол войдет в силу для каждой подписавшей державы со дня поступления ратификации и с этого момента таковая держава будет связана в отношении других держав, уже произведших сдачу своих ратификаций.
В удостоверение чего уполномоченные подписали настоящий Протокол.
Учинено в Женеве, в одном экземпляре, семнадцатого июня тысяча девятьсот двадцать пятого года.
(Подписи)
PROTOCOL
(Geneva, 17.VI.1925)
The undersigned Plenipotentiaries, in the name of their respective Governments:
(Here follow the names of Plenipotentiaries)
Whereas the use in war of asphyxiating, poisonous or other gases, and of all analogous liquids, materials or devices, has been justly condemned by the general opinion of the civilized world; and
Whereas the prohibition of such use has been declared in Treaties to which the majority of Powers of the world are Parties; and
Источник: http://www.conventions.ru/view_base.php?id=1652
Подписан Женевский Протокол о Химическом Оружии
Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств был подписан 17 июня 1925 года в Женеве представителями 37 государств и вступил в силу 8 февраля 1928 года.
По сути, это международное соглашение о запрещении применения химического, биологического или токсичного оружия во время войны. Его действие не ограничено по времени. Для каждого подписавшего Женевский протокол государства предусмотрено вступление его в силу со дня сдачи на хранение ратификационной грамоты правительству Франции.
Применение оружия, причиняющего излишние страдания, было запрещено еще декларациями 1868 и 1899 годов и Гаагской конвенцией 1907 года. После окончания Первой мировой войны международные обязательства по запрещению биологического оружия, как и международно-правовой режим запрещения химического оружия, стали разрабатываться все активнее.
Подобные виды оружия были отнесены к «запрещенным средствам войны», т.е. средствам, применение которых является недопустимым по международному праву и рассматривается как военное преступление или преступление против человечности.
Результатом такой международной деятельности и стало подписание многостороннего Женевского протокола, который явился важным шагом в создании международно-правового режима ограничения применения бактериологического оружия. Однако, хоть Женевский протокол запрещал применение бактериальных средств ведения войны, но делал это косвенным образом.
Протокол гласил, что использование таких средств на войне «справедливо было осуждено общественным мнением цивилизованного мира» и запрещено в договорах, участниками которых является большинство стран.
Но, в то же время, протокол не обязывал подписавшие его государства не производить это оружие, хранить или транспортировать. Кроме того, он не покрывал оружие, созданное на основе токсинов и вирусов. Эти аспекты, связанные с перемещением химических и бактериологических вооружений стали предметом более поздних международных договоров.
СССР присоединился к Женевскому протоколу в числе первых государств — в 1927 году и ратифицировал его в 1928 году, но с двумя оговорками. По первой из них протокол обязывал правительство СССР выполнять его положения только по отношению к государствам, которые его подписали и ратифицировали или к нему окончательно присоединились.
По второй было оговорено, что протокол перестанет быть обязательным для правительства СССР в отношении всякого неприятельского государства, вооруженные силы которого, а также его формальные или фактические союзники не будут считаться с воспрещением, составляющим предмет этого протокола.
Аналогичные оговорки сделали и другие ведущие государства. По данным на 2005 год членами протокола были 134 государства. Кстати, США, ратифицировали протокол только в 1975 году, оставив за собой в одностороннем порядке право применения первыми химических средств в вооруженных конфликтах, и в 1960-х годах широко использовали отравляющие вещества в ходе войны в Юго-Восточной Азии.
В 1975 году вступила в силу более универсальная Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического и токсинного оружия и об их уничтожении.
Ратифицировав уже эту Конвенцию, Россия взяла на себя обязательства не разрабатывать, не накапливать, не приобретать и не сохранять биологическое оружие, что, собственно, исключает и применение такого оружия при любых обстоятельствах.
Таким образом, оговорки к Женевскому протоколу потеряли значение. В 2000 году Российской Федерацией был принят закон о снятии всех оговорок к Женевскому протоколу, сделанных СССР в 1928 году.
Россия как страна-депозитарий последовательно выступает за создание эффективного механизма контроля за соблюдением Конвенции о запрещении биологического оружия и активно участвует в переговорах по выработке протокола, направленного на ее укрепление.
Источник: https://ruspekh.ru/events/item/podpisan-zhenevskij-protokol
Женевский протокол 1925 г
многостороннее соглашение (см. Договор международный), открытое для присоединения всех государств, о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств.
Грубое нарушение империалистическими государствами в период первой мировой войны Гаагской конвенции 1907 г.
, запрещающей применение химического оружия, вызвало резкое возмущение и осуждение со стороны мирового общественного мнения и необходимость заключения нового международного соглашения, подтверждающего запрещение применения химического оружия и распространяющего это запрещение на бактериологические средства ведения войны. Такое соглашение было подписано представителями 37 государств 17 июня 1925 г. в Женеве.
Участники Женевского протокола обязались строго соблюдать это соглашение и приложить «все свои усилия к побуждению других государств присоединиться к настоящему Протоколу» («Законы и обычаи войны». Важнейшие международные конвенции, 1942, стр. 18).
Из первоначальных участников Женевский протокол ратифицировали 28 государств. Впоследствии к нему присоединились еще 11 государств. Советский Союз, присоединившись к Женевскому протоколу 2 декабря 1927 г. и ратифицировав его 7 марта 1928 г., 5 апреля 1928 г.
передал на хранение в министерство иностранных дел Франции свою ратификационную грамоту.
При сдаче ратификационной грамоты посол СССР во Франции от имени Советского правительства сделал оговорку, согласно которой Женевский протокол обязывает Правительство СССР только по отношению к государствам, которые его подписали и ратифицировали или к нему окончательно присоединились, и перестанет быть обязательным для Правительства СССР в отношении всякого неприятельского государства, вооруженные силы которого, а также формальные или фактические союзники которого не будут считаться с воспрещением, составляющим предмет этого протокола.
Советский Союз, последовательно защищая дело мира и выполняя свои международные обязательства, внес на Женевской конференции 1949 г. предложение подтвердить Женевский протокол, а тем государствам, которые не присоединились к этому протоколу, присоединиться к нему.
Однако принятие советского предложения было сорвано империалистическими государствами. США даже отказались ратифицировать Женевский протокол, не желая связывать себя обязательствами, которые он возлагает на государства в отношении бактериологической войны.
Империалистические государства, несмотря на подписание соглашения о запрещении применения химического и бактериологического оружия, не раз прибегали к применению этих преступных средств массового уничтожения людей (см. Законы и обычаи войны.
Гаагские конференции 1899 и 1907 гг.).
Источник: Советский юридический словарь
Источник: http://determiner.ru/termin/zhenevskii-protokol-1925-g.html
Ситуация вокруг международных договоров по запрещению химического оружия (2015)
Полковник К. Мидов
Полное уничтожение химического и биологического оружия остается одной из важнейших задач мирового сообщества в сфере обеспечения международной безопасности.
В рамках решения этой проблемы сформирован режим нераспространения оружия массового поражения, основными инструментами которого применительно к рассматриваемой сфере являются: — Женевский протокол 1925 года; — Конвенции о запрещении химического и биологического оружия; — режимы экспортного контроля;
— инициативы и резолюции Совета Безопасности ООН.
Российская Федерация является активным участником всех вышеперечисленных соглашений и полностью выполняет свои обязательства в сфере нераспространения.
Женевский протокол 1925 года (полное название — Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств) стал первой действенной попыткой мирового сообщества объявить вне закона использование химического и биологического оружия во время войны. В этом его главное политическое значение, сохраняющее свою актуальность до настоящего времени.
Вместе с тем участники Протокола предусмотрели для себя два важных послабления: — первое — эти страны не имеют никаких обязательств перед не участвующими в данной договоренности государствами;
— второе — подписанты Женевского протокола обладают правом на ответное использование химического и биологического оружия против противника, применившего его первым.
Вместе с тем соглашение не запрещает разработку и производство химического и биологического оружия, не предусматривает какие-либо контрольно-проверочные процедуры, а налагаемые им запреты ограничены только непосредственно периодом войны между государствами и не затрагивают внутренние конфликты.
В дальнейшем данные проблемы были в значительной мере решены вступлением в силу Конвенций о запрещении биологического и химического оружия. Поэтому подавляющее большинство подписавших их стран отказались от оговорок к Женевскому протоколу 1925 года.
Конвенция о запрещении химического оружия (КЗХО) была открыта для подписания в Париже в 1993 году и вступила в силу в 1997-м. Она запрещает разработку, производство, приобретение, накопление, сохранение и передачу ХО, определяет порядок декларирования его запасов и их уничтожения, предусматривает меры надзора за этим процессом и состоянием химической промышленности.
За время своего действия КЗХО стала одним из наиболее эффективных и реально функционирующих «разоруженческих» механизмов, в рамках которого происходит уничтожение целого класса оружия массового поражения. По состоянию на ноябрь 2014 года ее участниками являются 190 стран, на долю которых приходится 97 % населения планеты и 98 % производственных мощностей всей мировой химической промышленности.
Из значимых государств вне сферы охвата Конвенции остаются Египет, Израиль и КНДР.
| Общее количество объявленного и уничтоженного химического оружия |
Суммарное количество химического оружия, объявленное при подписании КЗХО официальными государствами-обладателями (Россия, США, Индия, Республика Корея, Албания), составило 71 200 т. В последующие годы о наличии арсеналов химического оружия объявили Ливия и, как известно по последним событиям, Сирия.
Кроме того, Ирак подтвердил наличие на своей территории двух бункеров, в которых в аварийном состоянии хранится около 1 тыс. т отравляющих веществ и до 5 тыс. химических боеприпасов.
Первоначально полная ликвидация мировых запасов ХО и объектов по его производству предусматривалась до 29 апреля 2012 года. Однако к обозначенной дате программа утилизации была полностью выполнена только в Албании, Республике Корея и Индии.
Остальные обладатели химических арсеналов в ходе ее реализации столкнулись с многочисленными организационными, техническими, материальными и другими сложностями, не позволившими завершить работу к указанному сроку.
Ввиду объективного характера этих проблем в 2011 году Конференция государств -участников КЗХО приняла решение о бессрочном продлении процесса уничтожения химического оружия.
США по состоянию на 1 ноября 2014 года ликвидировали около 90 % объявленных запасов отравляющих веществ. Завершение всей американской программы утилизации с учетом имеющихся трудностей ее выполнения ожидается не ранее 2023 года.
Российская Федерация уничтожила до 82 % объявленных запасов. Работы ведутся на пяти объектах, а завершить их официально планируется к 31 декабря 2020 года.
Значимым для укрепления режима КЗХО событием стало присоединение к нему в сентябре 2013 года Сирийской Арабской Республики.
Этот шаг носил вынужденный характер и был сделан по инициативе Российской Федерации с целью срыва планов США и их союзников по осуществлению силового вмешательства во внутрисирийский конфликт под предлогом воспрепятствования боевому применению химического оружия официальным Дамаском.
К настоящему времени все имевшиеся в САР химические боеприпасы полностью уничтожены, а соответствующее производственное и снаряжающее оборудование выведено из строя. Бывшие объекты по производству подлежат демонтажу и разрушению.
Запасы ОВ (иприт, бинарные компоненты зарина, веществ ви-икс и ви-эм) и их прекурсоров утилизированы под контролем специально учрежденной совместной миссии Организации по запрещению химического оружия и ООН в нейтральных водах Средиземного моря на борту американского морского транспорта «Кэйп Рэй», а также рядом химических предприятий Великобритании, США, Финляндии и ФРГ.
Кроме официально объявленных химических арсеналов ОВ серьезную проблему по-прежнему представляет так называемые старое (то есть произведенное до 1946 года) и оставленное на чужой территории химическое оружие. В частности, о наличии старого ХО заявили 14 государств — Австралия, Австрия, Бельгия, Великобритания, Италия, Канада, Россия, Польша, Соломоновы Острова, США, Франция, ФРГ, Швейцария и Япония.
Такое же химическое оружие имеется в Иране, Италии, Китае и Панаме. Наиболее активно работы по извлечению боеприпасов, оставленных Японией в ходе Второй мировой войны, ведутся в КНР, где их количество оценивается в 1,5-2 млн единиц.
Таким образом, несмотря на значительные успехи, достигнутые в реализации КЗХО, процесс полного химического разоружения по-прежнему не завершен.
| Места хранения химических боеприпасов в Ираке на объекте Мутана (80 км северо-западнее г. Багдад): А — аэрофотография складов химических боеприпасов; Б- аэрофотография бункера №13; Б- внешний вид бункера №13; Г — внешний вид бункера № 41 |
Особую обеспокоенность мирового сообщества вызывает попадание данного вида оружия массового поражения в руки террористических организаций и его использование в различных конфликтах на территории Ближнего Востока и Северной Африки.
В частности, имеющиеся в Ираке хранилища отравляющих веществ в июне 2014 года были захвачены боевиками террористической группировки «Исламское государство Ирака и Леванта».
Угроза аналогичного развития ситуации существует и в Ливии, где еще сохранились значительные запасы прекурсоров.
В указанных странах, а также в Сирии различные экстремистские группировки неоднократно применяли против правительственных войск и мирных жителей такие токсичные химикаты, как зарин, фосген и хлор, что привело к значительному числу жертв.
Другими серьезными вызовами в сфере химического разоружения являются следующие: 1. В настоящее время около 100 стран мира располагают промышленной базой для создания ХО. 2.
Синтез новых отравляющих веществ методами комбинаторной химии и нанотехнологий, развитие которых существенно опережает возможности по пополнению конвенционных контрольных списков, вводящих запрет на работы с конкретными химикатами. 3.
Международно-правовая неопределенность проблемы так называемых инкапаситантов (веществ временно выводящего действия), которые на современном этапе формально не запрещены для применения в военных целях и к тому же не подлежат обязательному декларированию. При этом по своим поражающим свойствам указанные соединения не уступают традиционным ОВ.
4. Внедрение гибких производственных линий на предприятиях химической промышленности, позволяющее в короткие сроки перепрофилировать их на выпуск новой продукции.
Конвенция о запрещении биологического и токсинного оружия (КБТО)вступила в силу в 1975 году, став первым в истории международным соглашением, полностью и безоговорочно поставившим вне закона один из видов оружия массового поражения.
Конвенция запрещает разработку, производство и накопление микробиологических агентов и токсинов в количествах, которые предназначены для использования в мирных целях, а также оружия, оборудования и средств доставки, необходимых для применения таких агентов во враждебных целях.
Важнейшей проблемой КБТО является объективно недостаточная степень ее универсальности (то есть масштабы охвата ею стран мира). По состоянию на 1 ноября 2014 года участниками соглашения являются 170 государств (для сравнения, КЗХО — 190). Вне правового поля Конвенции остаются ведущие ближневосточные страны — Израиль, Египет и Сирия.
Другой ключевой проблемой, связанной с Конвенцией, является отсутствие международного инструмента проверки ее соблюдения.
Проект такого контрольно-инспекционного механизма, оформленный в виде юридически обязывающего документа, был в одностороннем порядке отклонен Вашингтоном.
Данное решение мотивировалось тем, что якобы этот документ не позволяет эффективно выявлять запрещенную по КБТО деятельность, а предусматриваемые им меры могли помешать дальнейшему развитию американской биотехнологической промышленности.
В связи с этим на современном этапе укрепление Конвенции обеспечивается исключительно косвенными мерами: универсализацией, реализацией государствами ее положений на национальном уровне, совершенствованием мер укрепления доверия и транспарентности, выполнением специальных резолюций Совета Безопасности ООН.
На эффективность реализации требований КБТО негативное влияние оказывают следующие факторы: постоянное увеличение числа сомнительных научных исследований по так называемой защитной тематике; неработоспособность существующих режимов экспортного контроля в отношении достижений биотехнологии; неограниченное развитие соответствующей лабораторной базы, повышающее общую доступность болезнетворных микроорганизмов, в том числе для лиц, преследующих криминальные цели.
| Модернизированные и реконструированные биообъекты на Украине |
Усилению указанных факторов способствует реализуемый в последнее десятилетие администрацией США курс на беспрецедентное наращивание масштабов собственных биологических программ военной направленности. Так, в период с 2001 по 2014 финансовый год на эти цели было выделено более 80 млрд долларов.
Содержание ряда проводимых Пентагоном в этой области работ указывает по меньшей мере на возможность получения новых видов биологических поражающих агентов с заранее заданными свойствами.
Особенно сомнительными выглядят оправдываемые необходимостью борьбы с терроризмом исследования по так называемой оценке угрозы.
Они предполагают не только традиционное для защитной тематики изучение поражающего действия известных агентов, но и практическое создание их новых, в том числе генетически измененных, разновидностей в рамках моделирования потенциальных возможностей террористических организаций.
Отказ Вашингтона от завершения работы над формированием контрольного механизма КБТО в 2001 году (в период президентства Дж. Буша) был многократно подтвержден и администрацией Б. Обамы.
Характерными чертами этого подхода стали: настойчивое принижение роли Конвенции в поддержании международной безопасности; вольные, устраивающие только США трактовки ее положений; попытки подмены альтернативными документами, а также упорное стремление обеспечить себе право самостоятельно решать вопрос о соблюдении КБТО недружественными Белому дому государствами.
В реализации американских планов большое значение придается установлению Пентагоном контроля за микробиологической и биотехнологической промышленностью стран бывшего
СССР, санитарно-эпидемической обстановкой в этих государствах и содержанием проводимых там работ с патогенными микроорганизмами. Главными партнерами США в этом вопросе выступают Грузия и Украина.
Так, в пригороде Тбилиси американцами построен и функционирует в условиях повышенной секретности специальный микробиологический лабораторный комплекс с высоким уровнем биологической безопасности — Центр общественного здравоохранения имени Р. Лутара.
На Украине Пентагон в своих интересах в полном объеме завершил модернизацию лабораторной базы таких крупных научных учреждений, как Центр по контролю и мониторингу заболеваний в Киеве, Научно-исследовательский противочумный институт в Одессе, Научно-исследовательский институт эпидемиологии и гигиены во Львове, реконструировал различные биообъекты в городах Винница, Днепропетровск, Одесса, Тернополь, Ужгород и Херсон.
В целом современная международная договорно-правовая база в химико-биологической сфере позволяет обеспечить эффективное противодействие планам боевого применения двух рассмотренных чрезвычайно опасных видов оружия массового поражения, а также надежно заблокировать попытки включить их в военные арсеналы различных государств.
Вместе с тем основными угрозами режиму нераспространения химического и биологического оружия в настоящее время являются возможное их использование в террористических целях, а также скрытное проведение рядом стран, и прежде всего США, работ по созданию подобного оружия под легендой «мирных» научных исследований.
Зарубежное военное обозрение. 2015, №1, С.17-21
Источник: http://factmil.com/publ/strana/irak/situacija_vokrug_mezhdunarodnykh_dogovorov_po_zapreshheniju_khimicheskogo_oruzhija_2015/86-1-0-606
«Советское биологическое оружие: история, экология, политика.»
ГЛАВА 4.
КРУШЕНИЕ ВОЕННО-БИОЛОГИЧЕСКОЙ ИМПЕРИИ
4.4. ВЫХОД ИЗ БИОЛОГИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ: ТЕОРИЯ
Как уже говорилось, начиная с 1925 года, государство под названием СССР было постоянно включено в систему обязательств по исполнению международных документов, которые регулируют проблемы биологического оружия и вообще средств ведения биологической войны. Речь идет в первую очередь о двух принципиальных международных соглашениях, которые были заключены в 1925 и 1972 годах.
17 июня 1925 года в Женеве был подписан «Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств» [71].
Бактериологические средства попали в этот документ не случайно — это было следствием того, что немецкие войска сделали попытку применить биологическое оружие еще в годы первой мировой войны.
Советский Союз определился в отношении этого документа не сразу.
Официально Советский Союз присоединился к Женевскому протоколу 2 декабря 1927 года. В духе времени на предстоящей конференции по разоружению (декабрь 1927 года) советская делегация планировала «выступить..
, разоблачая и выявляя вместе с тем неделовой и лицемерный подход к проблеме разоружения буржуазных государств». А в отношении Женевского протокола предполагалось объявить о «решительно отрицательной позиции«.
И тем не менее СССР был вынужден на конференции заявить о присоединении к протоколу о запрете химического и бактериологического оружия.
Правительство СССР ратифицировало Женевский протокол лишь 5 апреля 1928 года, когда советский посол В.Довгалевский передал ратификационную грамоту ЦИК СССР на хранение правительству Французской Республики.
ОФИЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС БИОЛОГИЧЕСКОГО ОРУЖИЯ В СССР/РОССИИ
17 июня 1925 г. Подписание «Протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств» (Женева, Швейцария). Советский Союз присоединился к Протоколу 2 декабря 1927 г.
2 декабря 1927 г. Присоединение Советского Союза к «Протоколу о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств».
5 апреля 1928 г. Ратификация Правительством СССР «Протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств».
10 апреля 1972 г.
Подписание международной «Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении» (число подписавших — 108, в том числе СССР). После этого СССР приступил к масштабным работам по созданию новейших типов биологического оружия с использованием достижений молекулярной биологии и генетической инженерии.
26 марта 1975 г. Вступление в силу международной «Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении».
11 апреля 1992 г. Подписание Указа президента РФ № 390, согласно которому, «на территории Российской Федерации не допускается разработка и осуществление биологических программ в нарушение международной «Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении».
12 ноября 1992 г. Постановление Правительства Российской Федерации «О государственной регистрации потенциально опасных химических и биологических веществ».
17 ноября 1992 г. Распоряжение Президента РФ «О введении контроля за экспортом из Российской Федерации возбудителей заболеваний, их генетически измененных форм и фрагментов генетического материала: которые могут быть использованы при создании бактериологического (биологического) и токсинного оружия».
Разумеется, нас, жителей XXI века, вряд ли удивят причины, по которым присоединение к Женевскому протоколу 1925 года [71] Советский Союз сопроводил оговорками, которые полностью обесценивали акт присоединения.
К сожалению, и задержка, и оговорки были связаны лишь с одним — советские власти никак не могли решить, как войти в механизм запрета бактериологического и химического оружия и в то же время активно продолжать работы по созданию этих варварских средств ведения войны.
Остается добавить, что реально СССР и США продемонстрировали прямо противоположное отношение к Женевскому протоколу [71]. СССР ратифицировал документ в 1928 году и немедленно приступил к активному его нарушению.
А США, чтобы иметь свободные руки и не нарушать законов, просто не ратифицировали Женевский протокол вплоть до 1975 года. Причем до ратификации президент США отказался от производства биологического и химического оружия (1969 год), а Конгресс США принял решение о поэтапном их уничтожении.
Ну а Россия отказалась от оговорок к Женевскому протоколу лишь в октябре 2000 года [245] — вплоть до XXI века наш генералитет еще на что-то надеялся.
С Конвенцией 1972-го произошло то же самое.
10 апреля 1972 года Советский Союз вместе с большинством стран мира подписал международную «Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении» [72].
С ратификацией опять не заспешили — она была осуществлена лишь 26 марта 1975 года.
Вновь задержка с ратификацией документа была связана с тем, как обеспечить нахождение под «крышей» этого документа и в то же время продолжать интенсивную и даже агрессивную подготовку к наступательной войне с применением всех видов биологических средств.
Открытия военных микробиологов были глубоко засекречены и до, и после подписания и ратификации Советским Союзом этой Конвенции.
Трагические события 1979 года, когда от советского биологического оружия, предназначавшегося вероятному противнику, в Свердловске пострадали собственные граждане, показали, что наш ВБК никогда не интересовался обязательствами страны.
В 1989 году произошло то же самое. Когда сбежавший на Запад В.А.Пасечник раскрыл инфраструктуру советской биологической войны, надо было что-то делать. И в мае 1990 года М.С.Горбачев издал документ с двумя взаимно исключающими решениями.
С одной стороны, он распорядился, чтобы «Биопрепарат» прекратил заниматься наступательным биологическим вооружением. С другой стороны, он же отчетливо предписал «Биопрепарату» «поддерживать все предприятия, входящие в его структуру, в мобилизационной готовности для дальнейшего производства и исследовательских работ».
Иезуитство главы страны не прошло незамеченным. Во всяком случае руководитель «Вектора» в Кольцово академик Л.С.Сандахчиев и после распоряжения М.С.Горбачева спокойно продолжил строительство нового здания для выращивания патогенных вирусов на промышленной основе.
Одновременно были продолжены и работы по сооружению мобильных производственных установок, с тем чтобы можно было прятать ведущиеся работы от международных инспекций [10].
Последовавшая за событиями 1972 и 1989 годов волна вранья и спекуляций побуждают вернуться и к прошлому, и к настоящему.
Строго говоря, государственные преступники, которые сознательно нарушали Конвенцию 1972 года, налицо — это министр обороны Д.Ф.Устинов, Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л.И.Брежнев, глава Главмикробиопрома В.Д.Беляев, премьер-министры А.Н.
Косыгин и Н.А.Тихонов. Как видим, их достаточно много и все они отдавали приказы и директивные распоряжения. А генералы Е.И.Смирнов, В.А.Лебединский, В.И.Евстигнеев, В.И.Огарков, Ю.Т.Калинин те приказы выполняли. Выполняли истово, на пятерку.
Ныне мало кто помнит ст.67-2 УК РСФСР, а ведь именно она предусматривала ответственность упомянутых и не упомянутых обладателей руководящих кресел и генеральских лампасов за разработку, производство, приобретение, хранение, сбыт и транспортировку биологического оружия. И хотя в СССР наши защитники отечества никогда не собирались исполнять эти запреты, опасность ответственности все же была.
Новая Россия провозгласила себя правопреемницей СССР в отношении всех международных обязательств, в том числе и в отношении Конвенции 1972 года. Однако в новой России настали иные времена.
Как уже говорилось, Президент России в 1992 году одарил нас Указом, что в России будто бы «не допускается разработка и выполнение биологических программ» в области оружия — в соответствии с Конвенцией 1972 года, которую Советский Союз никогда не выполнял [154].
Однако была другая сторона медали. Трудами сохранившегося от советских времен ВБК и его лоббистов старые запреты сузились до того минимума, который уже мало кого интересовал — производства, приобретения и сбыта. Именно такой объем запретов предусмотрен ст.
355 Уголовного Кодекса (УК) РФ, начавшего действовать с 1 января 1997 года. То есть Государственная Дума России приняла, Совет Федерации РФ не возразил, а Президент России 13 июня 1996 года подписал тот самый УК РФ, который начал действовать с 1 января 1997 года.
Похоже, в этом случае наши исполнительная и законодательная ветви власти продемонстрировали, что они совсем уж не ориентируются в сфере интересов страны, которой управляют.
Потому что они приняли закон, противоречивший международной Конвенции 1972 года [72] — УК РФ, по которому с 1 января 1997 года жили все законопослушные гражданин России, в том числе все руководящие работники ВБК, не запрещал следующее:
1) не запрещал разработку биологического оружия,
2) не запрещал хранение ранее произведенного биологического оружия,
3) не запрещал содержания в боевой готовности промышленных цехов по выпуску биологического оружия.
Повторимся: УК РФ грозил уголовным преследованием лишь тем, кто будет признан виновным в производстве, приобретении и сбыте биологического оружия — его разработка и накопление тогда по существу разрешались.
Тех, кто интересуется экологическими и иными аспектами нас всех касающихся проблем оружия массового уничтожения, наверняка заинтересуют две статьи. Вот они:
УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
О БИОЛОГИЧЕСКОМ ОРУЖИИ
Статья 355. Производство или распространение оружия массового поражения.
Производство, приобретение или сбыт химического, биологического, а также другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации, — наказывается лишением свободы на срок от 5 до 10 лет.
Статья 356. Применение запрещенных средств и методов ведения войны.
2. Применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации, — наказывается лишением свободы на срок от 10 до 20 лет.
Внимательный читатель обнаружит, что в новом УК ни обе процитированные статьи, ни какие-либо иные не содержат запрета на проведение работ по разработке таких видов оружия массового поражения, как биологическое (бактериологическое) и химическое.
Как видим, армия и здесь оставила для себя щелочку для возможности продолжения разработки биологического оружия, а также для упрятывания его в свои тайные захоронки.
После этого читатель по достоинству оценит дипломатические улыбки, раздаваемые Западу теми лицами, кто у нас отвечал и отвечает за исполнение конвенций по биологическому и химическому оружию — в администрации президента и в правительстве.
Не удивительно, что западные дипломаты, как и в старые советские времена, не верят в формальные заверения наших официальных представителей. Жаль, что Нюрнбергский трибунал давно распущен, а то бы нашлась работа для серьезных международных юристов.
Закончился этот малопочтенный эпизод лишь в новом веке, а именно 19 июня 2001 года.
В тот день был принят закон, на основании которого в УК РФ была, наконец, внесена норма об уголовной ответственности граждан за разработку и накопление биологического оружия [246], как это неизбежно вытекало из факта подписания Конвенции о запрещении биологического оружия еще в 1972 году [72].
Ну а в июле 2001 года случилось то, что можно было ожидать. Американская делегация в Женеве заблокировала подписание нового многостороннего соглашения об ужесточении запрета на биологическое оружие.
И это решение поставило крест на семилетнем обсуждении проекта, призванного усилить Конвенцию о запрещении биологического оружия 1972 года [72].
Представители администрации Буша заявили, что 37 пунктов документа неприемлемы для США — их принятие поставило бы под угрозу как национальную безопасность страны, так и конфиденциальность деловой информации.
Оказалось также, что и дальнейшая переработка 210-страничного текста соглашения вряд ли может привести к удовлетворительному для США результату. Поскольку договор принимается консенсусом, так был фактически закрыт проект, с которым уже согласились остальные 55 стран — участниц переговоров [247].
А Россия по прошествии после 1972 года 30 лет даже вроде бы стала исполнять.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |
Источник: http://levfedorov.ru/bioweapon-4-04/
История использовании биологического оружия в военных целях
Третий век до н.э. Карфагенский полководец Ганнибал поместил ядовитых змей в глиняные горшки и обстреливал ими города и крепости, занятые противником.
1346 год. Первый случай применения биологического оружия. Монгольские войска осаждают город Кафу (ныне Феодосия в Крыму). В ходе осады в лагере монголов началась эпидемия чумы.
Монголы были вынуждены прекратить осаду, но предварительно они начали забрасывать трупы умерших от чумы за крепостные стены, и эпидемия распространилась внутри города.
Считается, что эпидемия чумы, поразившая Европу, была, в частности, вызвана применением биологического оружия.
1518 год. Испанский конкистадор Эрнан Кортес заразил ацтеков (племя индейцев, образовавших могущественное государство на территории современной Мексики) оспой. Местное население, не имевшее иммунитета к этой болезни, сократилось примерно наполовину.
1675 год. Голландский врач Антон Левенгук создал первый микроскоп, что создало предпосылки приступить к изучению бактерий и микробов.
1710 год. Во время русско-шведской войны российские войска использовали тела умерших от чумы для того, чтобы вызвать эпидемию в стане врага (подтверждающих документов нет).
1767 год. Сэр Джеффри Амхерст, британский генерал, подарил индейцам, помогавшим врагам англичан — французам, одеяла, которыми перед этим накрывали больных оспой. Эпидемия, разразившаяся среди индейцев, позволила Амхерсту одержать победу в войне.
1855 год. Французский ученый Луи Пастер делает первые открытия в микробиологии, которые ученые в последствии использовали не только в мирных целях.
1874 год. Разработана «Брюссельская международная декларация, запрещающая использование яда или отравленного оружия», которая так и не вступила в силу.
1899 год. Разработана «Гаагская специальная декларация, касающаяся запрета применения удушливых газов», которая была подписана рядом стран только в 1907 г., но так не вступила в силу;
1915 год. В ходе Первой мировой войны Франция и Германия заражали лошадей и коров сибирской язвой и перегоняли их на сторону противника.
1925 год. Подписана Женевская Конвенция, запрещающая использование биологического оружия во время военных действий (о ней будет рассказано подробно).
1930-1940-е годы. Япония проводит широкомасштабные эксперименты с биологическим оружием в Китае.
1942 год. Британские войска проводят эксперимент по боевому использованию возбудителей сибирской язвы на удаленном островке близ побережья Шотландии. Жертвами сибирской язвы стали овцы. Остров был настолько заражен, что через 15 лет его пришлось полностью выжигать напалмом.
1943 год. В США, Великобритании, СССР и некоторых других странах начинаются крупномасштабные работы по созданию биологического оружия (по другим источникам информации — с 1941 г.).
1972 год. Подписана Конвенция о запрещении биологического и токсинного оружия (вступила в силу в 1975 г.).
1973-1976 год. Большинство стран, ратифицировавших или подписавших Конвенцию сделали заявления о полном уничтожении своих запасов биологического оружия
1979 год. Вспышка сибирской язвы под Свердловском (ныне Екатеринбург). Погибло 64 человека. Предполагается, что причиной стала авария на предприятии, работавшим с особо опасными патогенами.
1980год. ВОЗ объявила, что в мире уничтожена оспа (что в последствии не подтвердилось).
1980-1988 годы. Ирак и Иран применяли биологическое оружие друг против друга (объективных доказательств нет).
1998 год. США начинают программу прививок от сибирской язвы для военнослужащих.
Примечание. Среди приведенных фактов нет сведений о применении биологического оружия в террористических целях, поскольку это будет темой отдельной лекции.
Далее приводятся примеры попыток развязывания биологической войны в разные временные периоды, включая войну США с КНДР и результаты Хабаровского процесса.
Итогом международного признания опасности применения на войне биологических агентов, которые не распознают «своих» и «чужих», стало появление первого международного документа, когда 17 июня 1925 года в Женеве представителями сорока восьми государств (в том числе Соединенных Штатов Америки и Японии) был подписан
«Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств» (и по настоящее время называемый просто «Женевский Протокол».
Абсолютное число государств, ратифицировавших Женевский Протокол, сделали при этом оговорки, которые не исключали возможности использования биологического оружия против стран, не являющихся участниками Женевского Протокола или в качестве ответной меры.
СССР присоединился к указанному международному договору 2 декабря 1927 г. и сдал ратификационную грамоту 9 марта 1928 г. Постановление Президиума Центрального Исполнительного Комитета СССР № 136 от 7 марта г.
по данному вопросу содержит 2 пункта, первый из них содержит положение о ратификации, второй — уполномочивает Народный Комиссариат по иностранным делам при сдаче на хранение ратификационной грамоты заявить о двух оговорках, суть которых не исключает возможности применения указанных в Женевском протоколе видов оружия против стран, не являющихся его участниками, или в порядке ответного применения. Т.е. СССР сделал те же самые оговорки, что и другие страны.
Наличие этих оговорок по сути нивелировало сущностную сторону международного соглашения и не остановило страны в развитии военно-биологического потенциала.
Во время 2-ой Мировой войны официально биологическое оружие не применялось, но Нюрнбергский процесс показал, что немцы готовились к бактериологической войне и притом в очень широких масштабах.
До последних дней войны во многих немецких концентрационных лагерях продолжались опыты, проводившиеся на военнопленных, которых заражали сыпным тифом, сибирской язвой, малярией, дизентерией, туберкулезом и другими инфекционными заболеваниями.
Исследования по изучению особо опасных биологических агентов, которые могут быть использованы в качестве биологического оружия, не прекращались никогда: ни во время второй мировой войны, ни после ее завершения (далее приводятся примеры развития военно-биологических стран в разных странах).
Приобщение общественного мнения к мысли о подготовке к бактериологической войне становилось все более интенсивным.
Чтобы полностью устранить даже видимость каких-либо препятствий международно-правового характера, президент Трумэн в апреле 1947 года изъял из сената не ратифицированный до тех пор Женевский протокол о запрещении использования болезнетворных микробов в военных целях. Смысл этого маневра стал ясен лишь в момент возникновения войны в Корее.
В 1949 году Розбери выпустил научно-популярную книгу «Мир или чума».
Изданная большим тиражом, эта книга убеждала читателя в том, что применение бактериологического оружия в будущем конфликте будет вполне закономерным и принесет атакующей стороне большие выгоды, чем урона, поскольку в противоположность атомной бомбе и другим взрывающимся средствам, бактериологическая война направлена прежде всего против людей и основу его питания: скот и поля, сохраняя при этом целыми здания, сооружения и, как следствие, — промышленность. И подобной литературы стало появляться все больше и больше.
В порядке отступления, приводятся у некоторые факты, косвенно свидетельствующие о необъявленной биологической войне:
Итог короткого экскурса в историю о нарастании опасности развязывания бактериологической войны, обосновывает необходимость появления нового международного документа»Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении», получившая в последствии более короткое название «Конвенция о запрещении биологического оружия» или «КБТО»
Источник: https://pdnr.ru/a9013.html
Загрузка...
